16.
Ночью снилось странное. Валери металась в кровати, безуспешно силясь проснуться. Прошлое и настоящее перепуталось и смешалось: Селяви, ребёнок, Василий, университет, клоун с красным носом на вершине огромной мусорной кучи. Время от времени они беспокойно спрашивала сквозь сон: «Tu es là? (Ты здесь?)» - услышав «Да», затихала на какое-то время.
Когда расцвело, в комнате наступила тишина. Занавеска на приоткрытом окне, впуская утренний ветер, чуть колыхалась. На столе в кухне лежали коробка от пирожных и две пустые чайные чашки. Перевёрнутая маленькая ложечка прислонилась к одному из блюдец. Покой и умиротворение.
И тут раздался звонок. Валери болезненно подскочила с кровати, наспех натянув тапочки, накинув халат, бросилась в коридор открывать. На пороге стоял человек в форме.
- Валерия Романова? Участковый Сидоров! Прошу прощения за ранний визит - не стал вызывать повесткой. Вы заявляли о пропаже Василия Васильевича Селеванова? Вы… кем ему приходитесь?
- Он…, - Валери растерялась, - он… отец моего ребёнка… по документам.
Участковый немного замялся, подбирая слова.
- Я готов сопроводить Вас на опознание.
Валери вздрогнула, широко раскрыла глаза и шумно выдохнула.
- Пппростите, куда?
- Нашли тело. В кармане одежды было вот это! - он полез в свой собственный карман и протянул конверт. - Там внутри Ваше фото, а на обороте имя, адрес. Тоже ваши, - пояснил участковый.
Валери похолодела. Протянула руку, взяла. Открыла конверт и… похолодела ещё больше. Её лучшая фотография из альбома – та самая, которой он любовался сегодня ночью, нашли у кого-то в кармане?!
- Это какая-то ошибка! – изумилась она. – Этого не может быть! – она обернулась на спальню, пытаясь разглядеть с порога, как он там?
- Вот и разберёмся на месте! – отчеканил Сидоров. – Гражданка, пожалуйста, одевайтесь – домчим с ветерком. Так положено, простите.
- А… можно минуточку? – она замешкалась, не зная, куда девать гостя, – приглашать в дом?
- Я здесь подожду, не беспокойтесь! - выручил он и отошёл к лифту. – Оденьтесь и документы возьмите, – я готов подождать. Не спешите.
Валери прикрыла дверь и бросилась в спальню, но там никого не было - пусто! Одеяло, подушки – всё на месте, а Василий исчез. Она метнулась в ванную – умывается? Никого не нашла, робко постучала в уборную, приоткрыла – тоже пусто! Кухня! Она рванула туда, замерев на пороге, посмотрела по сторонам, едва сдерживая желание заглянуть под стол и за холодильник, как это делала, когда искала Селяви. Присела на стул и расплакалась.
- Je ne comprends pas! (Я ничего не понимаю!) Мне это приснилось? – она снова встала и заглянула в спальню.
На столе лежал раскрытый альбом. Несколько последних фото: Валери с белым свёртком в руках, несколько фото Селяви, Василий в очках в окружении студентов и пустой карман на месте того самого фото! Она осмотрелась: вокруг в комнате ни следа Василия вчерашнего: обувь, одежда – хоть что-нибудь.
Дальше было как в тумане. Кажется, она оделась, кажется даже взяла документы – кажется их просили взять? Или не просили? Кажется, взяла сумочку, надела туфли – сидя уже в машине она с сомнением посмотрела на свои ноги – да, надела туфли - тапочки остались дома.
В морге было холодно и тихо. На кушетке лежал немолодой человек, явно потрёпанный жизнью, в костюме, но без обуви. Старый пиджак, почему-то разные носки, один из которых розовый. Дырка на коленке брюк. Торчащий из грудного кармана грязный скукоженный платочек. Мельком глянув на соседний стол, Валери заметила упаковку от пирожных – ровно такую же, как осталась у неё на кухонном столе. «Неужели они правда прямо здесь едят? Рядом с… ними?!» - мелькнуло в голове нелепое.
- Смерть от удушья. А до этого он сытно потрапезничал, - констатировал патологоанатом, кивнув на пластиковую коробку, - судя по дате, насладился просроченным продуктом, но … без последствий для желудка. Видимо, был привычный, – зачем-то добавил он.
Валери гневно взглянула и поморщилась, с усилием переключила внимание на тело на кушетке.
Как это было странно: перед ней лежало тело – и по всему выходило, что это тело принадлежало тому, кого она любила несколько лет назад, кого искала много лет, а вчера случайно встретила… Как такое могло быть? Ещё сегодня ночью он лежал рядом… живой…
- Экспертиза показала, что смерть наступила шестьдесят – семьдесят часов назад. Признаки разложения свидетельствуют о …
«Три дня!» - Валери не дослушала, закачалась и упала, потеряв сознание.
Потом, по дороге домой, она долго не могла избавиться от жуткого и липкого страха, смешанного с чувством гадливости – она умудрилась полежать на полу морга! Осознавать это было невыносимо – и пусть рядом лежал он, он! – всё равно это было очень неприятно!
Она помнила запах хлороформа – резкий и колкий, помнила, как её приводили в чувство, как она подскочила на ноги и с ужасом бросилась наружу – вдохнуть свежий воздух. Помнит, как после была вынуждена вернуться внутрь, чтобы покончить с бумажными формальностями. Она должна была расписаться, что опознала тело, но в самый последний момент, когда ручка уже была в её руке, а бумага лежала прямо перед ней, она испугалась!
- Но я же не родственник! У него была жена! Почему бы ей не опознать?
- Жена? – участковый зацепился за это слово нехотя. – Вы уверены? Ну, вы же его опознали?!
- Но я не законный представитель! – строптивилась неизвестно почему, Валери. Хотя, известно – ну конечно же, конечно она не хотела – она не хотела верить в такую реальность! В такой исход! Как ребёнок, она пыталась избавиться от этой страшной ответственности и сбежать, сбежать подальше от этого места.
Ей было совестно, что она так холодна, что она даже не попыталась прикоснуться к нему, заглянуть внимательнее в лицо, узнать у работников подробности: как нашли тело, где, почему? Просто она не хотела знать, она не хотела верить – ей думалось, что она сейчас вернётся домой, а Василий встретит и скажет, что это вовсе не он, что это всё неправда! Что «там» что-то напутали…
Она помнила, как отшвырнула ручку, как силилась вспомнить адрес его жены. Или хотя бы улицу. Или имя. Многое забылось, стёрлось – да она и в то время, когда встречалась с Василием, никогда не вмешивалась в его личную жизнь, не хотела знать, где и как он жил, подробностей его жизни – зачем ей было это знать? Она была молода и деликатна. И это сейчас она понимала, что всё это было глупо, что она могла бы и побороться за любимого мужчину, но тогда она была слишком увлечена идейными романами – о настоящей любви, о самопожертвовании.
Она всё-таки примерно вспомнила улицу, указала предположительный дом на карте и имя соперницы.
- Остальное, пожалуйста, узнайте сами. Могу я идти?
Уже на улице она обнаружила, что забыла деньги дома. Документы взяла, а деньги на проезд забыла. Но это даже лучше – ей нужно было проветриться, подумать, а если он всё-таки дома, то обязательно её дождётся. Или позвонит. Она пошарила по карманам – фух, телефон с ней. Да, но он же не знает её номера! И вообще, может, у него и телефона нет! Пропустив эти размышления через себя, она поспешила домой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий