Чувственность...

Там, где мы…

Мы чувствуем друг друга на расстоянии. И… не сговариваясь…, не сказав никому ни слова…бросаем текущие дела и … впрыгиваем в вагон метро. Ты – на севере, я – на юге.

Уже в пути мы на несколько мгновений вспоминаем … про недопитую чашку чая, оставленный в прихожей свет, какие-то в спешке оброненные вещи, что на часах 24.15, и что это последний поезд. Но мы успеем! Мы это точно знаем!

Потом мы одновременно выпрыгиваем где-то на кольце, а лучше - в центре… Нам – в парк! И даже если там все уже разошлись, нам никто не нужен, кроме нас. И нашего … танца!

Мы врываемся в парк, устремляемся на танцпол, проносимся в спешном шаге под кронами деревьев, идем.. торопимся… бежим. Потому что чувствуем друг друга кожей и, наконец, … встречаемся!

Встречаются наши руки, наши ритмы, наши мысли. И вот, нас уже кружит, вместе с листвой, легкий, осенний ветер. Он подхватывает всю эту рыже-красно-жёлтую феерию и закручивает вокруг нас пёстрым хороводом. И мы смешиваемся с каждым листочком и мы – сами листочки, листья… мы кружимся и радуемся нашему новому умению – чувствовать и хотеть ТАНЦЕВАТЬ! Хотеть танцевать с чувствами… с листьями, с ветром. В паре, вместе, вперемежку.

- Как ты поняла, что я хочу тебя видеть? – спрашиваешь ты.

- Я просто почувствовала, что очень хочу танцевать! – отвечаю я, - С тобой.

И мы больше ничего не говорим. Потому что не нужно. Мы много больше слышим и … чувствуем. Музыку, ритм, дыхание.

И тихонько, одними губами, считаем:

- Раз, два, три, четыре… и плавно – на «раз-два».

И мы знаем, что ночь не уступит дню, пока к нам не придёт усталость. Мы догадались, что они тоже чувствуют друг друга. День и Ночь. Наверное, потому что тоже любят танцевать… И наша ночь только началась. Ночь танцев. И мы счастливы, что успели впрыгнуть в последний вагон метро…

Служить искусству...

Чувственность…

Сначала ты развиваешь в себе чувственность... Потом сходишь с ума от остроты чувств. Когда каждая эмоция - и плохая и хорошая - становятся, как остро отточенное лезвие. Взмах - и эмоции, одна за другой, полосуют твоё сердце... А ты сама виновата - ты сама оттачивала это лезвие...

Я же, вроде как, распрощалась с тобой. Отпустила из сердца, переключилась на «другой объект». Но, как оказалось, все, кто кроме тебя, - мимолётны и непостоянны. Постоянный лишь ты. Чужой, далёкий, недосягаемый, но реальный и родной.

В последнее время я стала слышать, думать и чувствовать много острее. Это необычно и даже фантастично, но невозможно больно! Представь себе «радость», ну, например, в виде большого… огромного моря в груди. Океана! Океан колышется, он волнуется, бушует от радости и счастья… И он…  разрывает тебя на части! Ему мало твоей груди – так велико его счастье и радость!!! А тебе это причиняет боль, потому что рвёт твоё сердце, ткани, кожу. Твоё сердце много меньше «океана радости», которое ты чувствуешь!!

Тут выходов два – вырастить большое-большое сердце или позволить разнести себя на куски. Когда я думаю о тебе хорошо, моё сердце растёт, когда я вспоминаю об обидах, оно сжимается и скукоживается. И боль от радости увеличивается. Радость негодует – ей мало места в моём скукоженном сердце. Поэтому, чтобы избежать невыносимых мук, разрывающих меня, я позволяю себе думать о тебе хорошем. И пусть сердце растёт…

Или вот ещё представь. Когда за окном проносятся машины – обычные или скоростные. Они не прокладывают себе путь, они спешат по накатанной – легко и уверенно. А я…слышу рёв быков, птеродактилей, разъярённых Кинг-Конгов – кого-то очень большого и страшного, но только не легковышек. Звук в моём сознании увеличивается в разы. И это больно. Этот грохот не рвёт меня на части, как происходит от ощущения счастья, но он делает мою жизнь невыносимой. Я вздрагиваю, закрываю уши, но я продолжаю слышать больше, чем может вместить моё ухо. Мне кажется, я скоро начну слышать мысли, если они будут звучать также громко, как транспорт за окном.

А голоса…. Когда я разговариваю с людьми, я слышу такие тональности, о которых они даже не подозревают. Я слышу ложь, неуверенность, фальшь, недосказанность, неискренность. Но я слышу не только плохое – хорошее тоже выступает более явственно, чем можно себе представить. Эмоции собеседника становятся настолько очевидными. Они именно выступают (очень точное слово) – как капельки влаги на подсыхающих кусочках сыра. Я слышу трепет, искренность, влюблённость, ласку, нежность, смех. Я могу закрыть глаза и всё это услышать одним только сердцем.

А взгляд! Как много всего я вижу теперь во взглядах. Безразличие и проницательность. Страх и недоверие. Любовь и её отсутствие. Я датчик, который считывает «каждый новый объект» в одну секунду. И вся эта информация полосует моё сердце, мой мозг, моё сознание - резко, остро и беспощадно.

Нужна ли она мне?

Не знаю, ты ли помогаешь мне всё это видеть, слышать, чувствовать? Или я сама развила в себе что-то такое, что дремало многие годы? Но это есть. И с этим я учусь жить. И, кажется, мне уже нужно обезболивающее…

Из цикла «Разговор с Ним»

Служить искусству…

Не спать, не есть, не жить…  служить.

Размышляю…

Мать служит ребёнку – готовит, кормит, стирает, убирает. Жена служит мужу – ухаживает, холит, лелеет, ублажает. Это если в классике. Каждая мать и каждая жена – все перечисленное. Или – с вариантами.  Но не каждая женщина – жена и мать. А ещё… бывает бывшая жена, но не бывает бывшая мать…

Мужчина служит женщине – любит, одевает, ублажает. Если любит… Муж, возможно, служит жене – обеспечивает, наставляет, ревнует. С вариантами. Но не каждый мужчина – муж, и не каждый муж - бывший… J Игра слов. Я шучу. Я не об этом хотела думать…

Я думаю о служении искусству. Когда ты выбираешь борщам, котлетам и компотам другую альтернативу. Для тебя более ценную. Когда не спишь, в то время как нужно спать, но не потому, что тебе не дают спать любовные утехи… 

Когда не ешь, даже если уже очень хочется, но не потому что сидишь на диете, а потому что боишься отвлечься на мирское и спугнуть её… музу. Когда не живёшь, потому что, на самом деле, Живёшь с большой буквы. ПАРИШЬ. Ног не чуешь под собой. Летишь, несёшься, ….и взмываешь.

Я знаю, что есть творцы, живущие и творящие плавно и степенно. Они осознали, вкусили, распробовали свой дар. Теперь никуда не спешат – наслаждаются. Я – не из них. Я тороплюсь. Жить тороплюсь, создавать тороплюсь, давать тороплюсь. Раздавать. А раздавать хочется много и многим.

Моя душа давно нашла смысл и укрепилась в своей позиции. Она – в покое. Но ЭГО. Мое эго - оно еще мечется во мне – ищет, стучит в сознание – я здесь, ты помнишь? Помню, конечно.

Впрочем, я не знаю, что из них что. Душа ли рвётся туда, где ещё не была, эго ли стонет – тебе это нужно, - возьми… Но в ровности духа, в состоянии покоя я нахожусь всегда очень недолго. Меня болтает, кидает, мотает.

Ах да, ведь есть ещё Дух! Триединство: Душевное. Телесное. И духовное. Лебедь. Щука. И рак. И нет во мне гармонии. Увы – нет. Но, ведь, должна быть?!

Из цикла "Разговор не с Ним"

Страсть... Из цикла "Разговор не с Ним"

Страсть…

Вхожу в здание и ловлю знакомую энергию танца.

Он уже здесь! Чувствую это. Следую за интуицией. Стремительно. Еще две ступеньки. Коридор. Два поворота. Он где-то здесь. Знаю. Знаю, что встретимся. Как иначе? В танцзале репетиция – старшая группа идет к финалу. Наша очередь через несколько минут. Спешу. Не люблю опаздывать. Тем более, зная, что он уже здесь…

Ныряю в раздевалку. Меняю платье на трико и собираю волосы. А надо бы оставить… Волосы – это страсть… Но. Пока нет силы в ногах – забудь о волосах.  

Партнёров не хватает. А он – один из немногочисленных.

- Спасибо, что ты есть, – благодарю мысленно.

И знаю, что из всей репетиции - я проведу с ним не более десяти минут. Остальное он посвятит другим партнёршам. Десять минут танца. Моего с ним. Неотточенного и неуверенного. Еще далекого от идеала танца. Но такого желанного и долгожданного!

Мы путаемся в ногах, руках..  мы не успеваем поговорить. Пара фраз и несколько смущенных взглядов. Мы хотим танцевать, и мы стесняемся танцевать. Мы только-только привыкаем друг к другу. Ещё немного времени… нам нужно ещё немного времени, и мы раскроемся, непременно раскроемся навстречу друг другу. А пока…

- Раз, два, три, четыре…Раз, два, три, четыре…

А ещё:

- Ой! Осторожно! Прости! Моя нога! Я запуталась. И я.

Забавно представить, что однажды это будет… страстным танцем. Но то, что будет, даже не сомневаюсь! А пока мы смешные и испуганные. Как воробушки на веточке. Пыхтим и суетимся, вот-вот упадём. Где рука? Где нога? В какую сторону идти?

Мы смешные, но счастливые! Немножко злимся на себя – не выходит, ничего не выходит, как нам кажется! Но нам это только кажется. Мы напряжены и не отдаём себе отчёта, что … волшебство танца уже захватило нас. И не отпустит, пока не сделает своего прекрасного дела. Пока не добьется от нас «страстного танца»…

Из цикла «Разговор с Ним»

Танцевать с тобой... (Из цикла разговор с Ним)

Больно... Из цикла "Разговор с Ним"

Больно...

Снова и снова – в одну и ту же воду… И только мужчины думают, что так не бывает.. У женщин – бывает. Точно воду взяли и поставили! Специально для неё. И стоит вода… заболоченная, мутная, гадкая и вонючая. Стоит, не колышется. А женщина ныряет в зловонную жижу, и не видит, что источник давно иссох, что вода стоячая… Давным-давно стоячая. В упор не видит. Что за суть такая женская?

А потом выныривает, милая, задыхаясь от боли и страдания. Задыхаясь без воздуха… и снова, и снова клянется:

- Больше никогда! Никогда! Никогда!

Да только никогда не существует для женщины. Она – как тот Феникс – сбросив с себя зелёный планктон, снова и снова сплёвывает остатки тухлых вод, выдыхает отраву и болотные испарения… и опять полна надежды на светлое …светлое… бесконечно светлое будущее…!

Ну, вот такая она – женщина! Наивная, доверчивая и благодарная,  бесконечно влюбляющаяся. Да, всё не в тех…

И что забавно… Ведь, прекраснейшая из женщин! Удивительная! Неповторимая! Единственная! Такая женщина, на какую молиться, за которой на край света.. которую боготворить и на руках носить… И …именно она. Обманута, растоптана, не оценена, обижена. Именно она… опять одна. Абсурд!

Любовь – это действие. Люди безвольные отнесли глагол «любить» к категории «эмоция». Но любить – значит, действовать! Господа… мужчины… молодые люди, когда вы в последний раз действовали в сторону любви, для любви, во имя любви??? Вам же нужно, чтобы было удобно, понятно и просто. Удобно.

Удобная женщина.

Вам удобно принимать её любовь, вместо того, чтобы самому дарить и давать. Почему многие из вас выбирают именно этот путь? Путь берущего? И весь парадокс в том, что рано или поздно вы раскаиваетесь, до вас доходит… что вы были не правы. Но все чаще это случается именно ... поздно. Когда ваш источник иссох, когда ваша с нею вода – когда-то чистая и кристальная – встала, заболотилась, пустила в стороны гадкий зловонный душок…

Наверное, я очень злая. И, наверное, я обижена… И, наверно, я устала купаться в болотах. И я уже не ищу, не жду… но продолжаю верить. Что где-то плещется МОЙ… чистый источник. Ждёт, зовёт…Предвкушает…встречу со мной. Чтобы коснуться моей кожи и сердца… и я жду исцеляющего омовения…  

Из цикла «Разговор с Ним»

Пролог. Рождение

Желание. Из цикла "Разговор с Ним"

Танцевать с тобой...

Однажды ты выбрасываешь свой безразмерный халат, бесформенную футболку и растянутый свитер. Стрижешь волосы и красишь их в жгучий рыжий. Выбираешь вишнёвую или оранжевую помаду и втискиваешься в голубые джинсы. Радуешься, что поместилась и несёшься навстречу новому, лучшему...

Потом ты ищешь курсы по актёрскому мастерству, пробуешь себя в танце, пытаешься что-нибудь напеть. Ты достаёшь из себя все загубленные когда-то таланты и удивляешься, наслаждаешься, восторгаешься, что они ещё живы в тебе, что они … терпели, таились, ждали, когда ты вспомнишь о них. Что оставались верны тебе и сохраняли частички тебя… для тебя… И сохранили.

Ты надеваешь туфли на каблуке… или шнуруешь джазовки, киваешь в ответ на приглашение партёра и отдаешься его рукам, музыке, танцу… Ты отдаёшься вихрю жизни, который подхватил тебя где-то на середине жизни, на середине твоего жизненного пути… и благодаришь, благодаришь, благодаришь…

И танцуешь, танцуешь, танцуешь…

А внутри тебя поёт, поёт, поёт… твоя молодая ещё душа… Она внезапно проявляется в твоих глазах, и ты смотришь этими самыми глазами, с проявленной в них душой, в глаза тому, кто рядом с тобой в эту минуту. И он приятно удивлён… И ты наслаждаешься его удивлением.

- Ты какая-то не такая сегодня…, - говорит он.

И обнимает тебя ещё крепче. И ты отдаёшься его рукам, музыке, танцу…

Ты так построила свою жизнь, что в ней больше нет места для грусти. Ты шла к этому долгие годы. Ты пробовала, падала, вставала и пробовала снова. И у тебя получилось! И ты – свободна! От безразмерных халатов, бесформенных футболок и растянутых свитеров.

Вишнёвая помада и голубые джинсы… И свет в глазах, и легкость в поступи, и любовь в сердце…

Однажды ты выбросишь из сердца и головы ненужных тебе людей  - «тяжёлый балласт» и «сосуд с осуждением». Эти люди обрушатся на землю и останутся там в недоумении оттого, что тебя у них больше нет. Но ты есть у себя – и это главное! Ты нашла себя. Такую. Лучшую.

… Тебя с недавних пор в моей жизни нет тоже. Но ты не был старым халатом, и даже балластом  не был. …Я любила тебя. Но никогда не танцевала с тобой. Не отдавалась твоим рукам, музыке, танцу…

Я больше никогда не буду танцевать с тобой.

Из цикла «Разговор с Ним»

Пролог. Рождение

В бескрайних просторах Вселенной звёзды танцевали соло. Потом они, наконец, заметили друг друга и стали присматриваться к друг другу. Потом они танцевали дуэтом. Восхитительным звёздным дуэтом. Касаясь друг друга, они рождали свёт ещё более яркий и ослепительный. 

Звезды танцевали долго – целую вечность, и им не надоедало. И в свете танца, в энергии любви, которую звёзды рано или поздно начинали испытывать друг к другу, вспыхивали маленькие шаловливые искры. Их становилось все больше. Дуэтов становилось всё больше. Искр – всё больше… Волшебство множилось, множилось, множилось…. И уже не помещалось во Вселенной. 

И Вселенная решилась на отчаянный шаг – она начала расширяться. И в ту же секунду обнаружила другие миры. Миры, о которых даже не подозревала. И Вселенная была счастлива! И звёзды были счастливы! И все существа – живые и неживые - были счастливы! 

В едином - завселенского масштаба - танце всё, что могло двигаться, мечтать и чувствовать,  кружилось в танце любви….

Цикл "Тайны Вселенной"

ЗВЕРЬ

Земля пустеет.

Живые существа ищут друг друга.

Найдут ли?

2.

Ночь – время тишины. Зверь не выносил тишины и ненавидел ночь. Как только Солнце покидало Землю, скрываясь за горизонтом, Зверь начинал метаться в своей пещере. Он натыкался на каменные стены, царапал земляной пол, раскидывал в стороны припасы, им же самим бережливо собранные и сложенные днём. Ночь меняла Зверя. Ночь пугала Зверя.

Но, что удивительно, с наступлением утра он никогда не помнил, ни своего неистовства, ни слез, ни истерик. Днём Зверь становился тихим и покладистым. Днём к нему приходила надежда. Что он найдёт Их. Что когда-нибудь он Их найдет. И с этой надеждой он отправлялся в путь.

И так каждый день. Изо дня в день – Зверь и «его путь». Бесконечный путь. А ночью – всё повторялось. И если днём Зверя в его бесконечном пути сопровождала надежда, то ночью  к нему являлось отчаяние.

Но если бы не эти провалы памяти, неизвестно, что бы стало со Зверем – с его душой и телом? Смог бы он выдержать такие муки? Как хорошо, что он  забывал!  И если ночью Зверь болел и страдал от одиночества, то с первыми лучами Солнца он исцелялся. Ночной страх и ужас отступали и покидали сердце Зверя. Часов на восемнадцать. Примерно.

Куда же шёл Зверь? Что он искал? Или кого?

Людей. Зверей. Живых существ – кого угодно! Быть одному становилось всё нестерпимее! Зверь всем своим сердцем стремился найти кого-нибудь живого на этой Земле! На этой бескрайней Земле. Он точно знал, что Они есть. Что Они – рядом, он слышал Их, он чуял Их. Он не мог обмануться! Поэтому каждое утро он покидал своё временное пристанище и снова шёл.

И вот уже много лет подряд. Много десятков лет подряд он шёл вслед за Ними, но Они постоянно ускользали от него. В лесах он находил срезанные ножки грибов и обобранные кусты дикой малины, у рек он натыкался на обугленные деревяшки кострищ и обглоданные кости мелких птиц. Да, птицы на этой Земле водились. И Зверь даже встречал их неоднократно, но они были существами без мысли и чувства. Они не умели мыслить и чувствовать, они даже не реагировали на Зверя. Эти создания были далеки по развитию от Зверя. Слишком просты. Поэтому Зверь продолжал искать.

Но или он шёл слишком медленно, или Они перемещались слишком быстро, но эта погоня продолжалась довольно долго. Дни сменяли ночи. Ночи спешили за днями. Зверь находил новые пещеры и поселялся в них. Но только на одну ночь, чтобы спрятаться от темноты и тишины.

Обычно пещеры были пусты и необжиты, и только однажды Зверь нашел в одной из них огненно-рыжие перья и куски прозрачных камней. Совсем маленькие, с острыми краями, какие-то битые. Зверь из любопытства поднял один из них и тут же выронил. Он что-то почувствовал и посмотрел удивлённо на лапу – там была красная капля. Она мгновенно выросла как шляпка гриба-дождевика, с минуту набирала силу и увеличивалась, а потом лопнула и потекла тонкой змейкой куда-то вниз. Капнула на земляной пол пещеры. Зверь удивлённо наблюдал странный красный гриб и совсем не чувствовал боли.

Потом зверь поднял одно из перьев, чтобы рассмотреть поближе… И провалился в сон…

Когда наступило утро, Зверь впервые за многие годы проснулся счастливым. Впервые за многие годы ему снился сон! Прекрасный и удивительный! Он видел Птицу. И она была не из тех птиц, чьи мелкие обглоданные кости Зверь находил на заброшенных кострищах. Она была БОЛЬШОЙ и невероятно красивой! Она парила в небе и призывно что-то кричала. Она кружила и звала. И Зверь бежал за ней, бежал, спотыкался, падал, вновь поднимался, но не мог догнать. И так и не понял, куда она его звала и вела, потому что сон закончился.

Утром Зверь забыл и Птицу, и свой бесконечный бег. Как только тьма отступила, он отправился в путь снова. А о ночном происшествии напоминала только саднящая лапа и красная засохшая струйка. Но и это быстро забылось.

В тот день Зверь так никого и не встретил. И в следующий. И ещё. И ещё. Но Зверь был упрям и не останавливался неделями, месяцами… И только Солнцу было известно, сколько времени прошло.

И вот однажды Зверь напал на Их след! Зверь почуял еле уловимый запах костра. Он повёл носом. Запах доносился откуда-то из-за холма. Зверь собрал все силы и… бросился  в нужную сторону. Он бежал, он стремился, он перепрыгивал кусты, ямы, рытвины… Он боялся потерять Их снова, поэтому спешил… и он успел…

Свистящий звук у левого плеча удивил, но не остановил Зверя. В ту же секунду – еще один звук – быстрый и резкий. Зверь почувствовал острую боль и на секунду ослеп на один глаз. Потом мимо проплыло что-то красное, какие-то мутные разводы… Потом его били и терзали. Они. Били и терзали. Как безумцы.

Зверь не мог в это поверить и не мог защищаться. Он смотрел уцелевшим глазом на Них – танцующих вокруг и горланящих нечто жуткое и неразборчивое. Какой-то ритмичный звук сопровождал их воинственный танец. А самый яркий из них кричал больше всех. И когда он крикнул особенно громко – Они набросились на Зверя и попытались повалить на Землю. И тогда Зверь услышал Птицу. Он посмотрел наверх в небо и увидел её. И это был уже не сон! Она кружила над ним и кричала. И только тогда он пришёл в себя. И зарычал!

Собрав оставшиеся силы теперь уже для того, чтобы уйти от Них, он отшвырнул от себя тех, к кому стремился многие годы. А потом зарычал так болезненно и яростно, что Они оторопели и больше не бросались. И он ушел. Убежал. С позором. И скрылся за холмом.

А потом наступила ночь. И тишина. Зверь метался, Зверь скулил, Зверь неистовствовал. И он не понимал, что у него болело больше – выбитый глаз, истерзанная шкура или обманутая душа?!

Это была самая длинная ночь в его жизни. Ночь, когда страх прогнал надежду и убил её. Зверь больше не знал, кого ему искать, не знал, какое живое существо еще обитает на этой Земле, кроме Тех, и не знал, как Оно встретит его. И как он мог искать теперь, после всего случившегося?!  

И Птица в эту ночь не приходила – он не видел никаких снов. А он не мог больше спать. Вконец обессилив в своих метаниях под утро измождённый, он всё-таки забылся и задремал.

- Просыпайся, Зверь! Теперь ты созрел, – услышал Зверь сквозь дремоту.

Кто-то твердо и спокойно повторял одно слово снова и снова.

- Просыпайся!

Зверь испустил такой вой отчаяния! К нему пришли его мучители? Кто здесь? И собрав все свои силы, поднялся прекрасным исполином и распрямил плечи. Он был и красив и ужасен одновременно. Величественная стать прямоходящего, сильные мышцы, закалённые долгими переходами, длинные руки и стройные ноги, и в то же время, - шерсть, свисающая клочьями, кровоподтеки по всему телу и зияющая кровавая рана на месте глаза. 

Солнце отшатнулось. А это было оно. Но даже оно – видавшее виды – впечатлилось увиденным. Многие годы оно вело Зверя вслед за его мечтой с раннего утра и до позднего вечера, и только ночью отступало на другой край Земли. А утром спешило к Зверю снова, чтобы прогнать Тьму. Кто знает, было ли Солнцу стыдно за то, что поддерживало в душе Зверя иллюзию достижимости мечты? А, может быть, Солнце предвидело такой конец встречи Зверя и Людей?

- Проснулся?! – поприветствовало оно Зверя. – Теперь идем дальше.

- Куда? – подумал Зверь, не желая ни с кем разговаривать, даже с Солнцем.

Но Солнце прекрасно читало мысли:

- Туда, откуда тебя не прогонят. Туда, где тебе будут рады.

- Но я там уже был, - и Зверь указал на свой выбитый глаз.

- Нет, Зверь, ты ошибся, все эти годы ты искал не тех.

- Все эти годы?! – Зверь застонал как от раны. – Я искал хоть кого-нибудь! Ты же знаешь, как тяготит меня одиночество, как пугает Тьма! Ты было со мной все эти годы! Ты вело меня к Ним!

Зверь и сам не ожидал от себя такой смелости! Вступить в спор с самим Светилой! Но его гнев был так велик, что Зверь не мог ничего бояться, и он хотел только правды.

- Скажи, зачем моя душа не терпит одиночества?

Солнце было спокойно и печально в своем ответе:

- Так повелел Творец – по паре каждой Твари.

- Но Земля пуста! Я гнался за этим племенем бессчётное количество лет, а они меня встретили как врага! А другие племена и живые существа – есть ли они? О какой паре ты говоришь, Солнце?!

Зверь все больше выходил из себя. Сначала он испытывал гнев, который сменялся отчаянием, потом наступало бессилие.

- Пока ты жив, всегда есть вероятность. Поэтому не гони надежду. Пробуй снова и снова. А людей прости – в этом пустынном мире они одичали. И сами теперь как звери, - говорило Солнце.

Пока Зверь обдумывал услышанное, Солнце продолжало:

- Ты очень хотел увидеть людей. Никто не вправе был тебя останавливать, даже я. Теперь ты знаешь, что среди них тебе не место. Ты стремился уйти от одиночества и прийти к живым существам, но ваши желания не совпали. И ты опять один.

Зверь вздрогнул. Одиночество?! Он очень хорошо знал, что такое одиночество! Это тьма. Страх. И ночи полные метания. Неужели, - опять?!

- Что мне делать? – отчаянно взвыл Зверь.

И Солнце ответило. И теперь его голос стал как кремень.

- Прекратить истерику. Встать и идти!

И Зверь послушался. И его странствия продолжились. И снова годы стали сменять друг друга бесконечной чередой. Зверь успел зализать раны и простить обидчиков. Зверь возмужал и окреп. Но одиночество безусловно сказывалось на нём. Зверь начал разговаривать сам с собой. Сначала это был мысленный монолог. Внутренний. А однажды Зверь заговорил вслух.  И ему ответили!

Голос был мягким и певучим. Зверь подумал, что ослышался. Голос шептал и успокаивал. И Зверь привык к нему. Голос шёл вместе с ним день и пережидал вместе с ним ночь. Голос стал частью Зверя. Кусочком его сердца. И Голос спас Зверя от одиночества. А Солнце молчаливо одобрило эти отношения.

А Земля, тем временем, пустела. Те редкие племена, за которыми так долго охотился Зверь, истребляя друг друга, вымирали и исчезали с её лица. Они истребляли друг друга и зверей, встречавшихся на их пути. В конце концов, Земля опустела окончательно. И Зверь остался один.

А Солнце знало. А Солнце всё видело, но молчало и позволяло Зверю искать то, чего нету – живых существ, и позволяла существовать тому, чего нету – Голосу. Почему?

Солнце понимало, что Голос – это спасение. Единственное спасение для Зверя. Но чей он – Зверь даже думать об этом боялся. И даже Солнце не знало, что задумало Проведение.

Однажды Зверь вернулся в пещеру, где бывал когда-то очень давно. Случайно в долгих скитаниях забрёл туда, где уже бывал когда-то. И Зверь  узнал пещеру. Прозрачные острые камешки и огненно-рыжие перья на полу напомнили о себе. 

А потом Голос сказал:

- Ты пришёл. Я ждала тебя!

И Зверь застонал от счастья – он узнал этот Голос! Голос, который уводил его израненного от людей, Голос, который снился ему в облике большой прекрасной Птицы. И Зверь остался. И ночью видел сон.

Он точно шел по огромному полю. По бескрайней дороге. А впереди брёл некто – поникший и усталый. Но вот, перед этим существом на землю опустились две Белый Птицы и протянули ему цветок цвета вороньего крыла. Потом существа растворились в воздухе, а на траве, распластав крылья, осталась лежать прекрасная огненная птица. И он узнал её … Да! Это была она! Та самая – прекрасная Птица. Потом случилось нечто ещё более невероятное. Птица словно раздвоилась. Она осталась лежать на траве, но в то же время поднялась и отправилась в обратную сторону.

Она была печальной и загадочной. И в руках держало тот самый цветок!. Который успел распуститься и показать свою серцевину  – огненно-рыжую. Зверю стало тревожно. Потом он увидел, как птица прикладывает к клюву цветок и делает глоток, точно пьет. И Зверь почувствовал  страх и щемящую боль и… Бросился к Птице!

И снова Птица лежала перед ним как живая и неживая, и глаза её отражали небо над головой Зверя. И её Голос молчал.

Зверь смотрел и чувствовал, как из единственного здорового глаза что-то покатилось вниз и капнуло на грудь…

И Зверь подхватил Птицу! И он тряс её изо всех сил, и прижимал к  своему сердцу, и целовал её огненно-рыжие перья, и ревел, ревел, ревел! А что ещё он мог сделать?!

- Верните её, слышите! – кричал он неизвестно кому, - ВЕРНИТЕ!

И рядом опустились те самые Белые Птицы, которые вручили Птице тот самый цветок. Зверь узнал их. И первым его чувством была глубокая ненависть. И он рванул  в их сторону, чтобы разорвать, растерзать, уничтожить! Каким-то внутренним чутьём он понимал, что они убили Птицу. И он хотел убить их, чтобы отомстить. Но когда Зверь приблизился к недругам вплотную, то словно прошёл их насквозь, не причинив зла. И даже не прикоснувшись.

Зверь повалился на землю, потеряв опору в собственном теле. Он пытался схватить за лапы таинственных Белых Птиц, но снова и снова хватал воздух. И пока Зверь выбивался из сил от своих тщетных движений, Белые Птицы коснулись глаз  Птицы и растворились в воздухе.

И Зверь взвыл! Это был самый ужасный вой на Земле со времен её рождения! И Земля содрогнулась . А Солнце в ужасе зажмурило глаза и заткнуло уши.

- Прекрати, так нужно! – промолвило оно грозовой тучей и ударило огненной молнией по лапам Зверя, который пытался разбудить Птицу.

- Кому нужно??? – ревел Зверь.

- Ей самой, - Солнце было неумолимо.

- Отдайте мне её, сделайте что-нибудь! – умолял Зверь, - Верните её!!

И – кто знает – что двигало Зверем? Новая любовь? Или старый страх одиночества? Или?

(Продолжение к Птице-Жар)

Иллюстрация Дина Крузера

  

Всё начиналось... (Елена Касьян)

Стихи Елены Касьян

Желание

О чём ты подумал?

Ты думаешь, желать можно только «этого»?!

Впрочем, ты прав – я именно об «этом». В том числе.

Ты помнишь, что было со мной в последний раз? Не помнишь… Не можешь помнить. Тебе же нет до меня никакого дела… А я помню. Помню взрывы в моей голове.  В психологии это называется «фрустрация» - в смысле, не взрывы, а когда ожидания не совпадают с реальностью. У многих в этом месте случается кризис сознания. Кто-то начинает пить и пускаться во все тяжкие. Но.. поверь… это не про меня.

Жажда жизни… ЖЕЛАНИЕ жизни уничтожило, растоптало, истребило уныние в моей душе. И я не сопротивлялась сему акту вандализма. Наблюдала с наслаждением. Откуда-то пришло сравнение… «Сладкая боль». Боль во имя желания.

Хм. Ты опять! Ты опять об «этом» подумал?!

Впрочем, как иначе? Ничто мирское нам не чуждо. Но я могу и ошибаться. Опять же… в психологии - это называется «чтение чужих мыслей». И - о, как я хотела читать твои мысли! Ещё совсем недавно я ловила каждое сказанное тобой в мою сторону слово. Но их было слишком мало. На вес золота. Мне мало. Я глотала эти скудные оживляющие меня крохи и желала ещё. А ты… жадничал. Не желал делиться ими со мной. Не желал…

Ты слышишь? Ты. Слышишь, как трансформируется понятие «желать» в зависимости от ситуации, контекста и источника. Увы, я не была источником твоего желания. Разве что нежелания. И я нахожу это странным. Но принимаю твой выбор.

К моему большому счастью, все то, что не произошло с нами, каким-то чудесным образом трансформировалось во мне в невероятную страсть к жизни, в принципе. Желание заиграло новыми красками. Раскрылось фантазиями. Я даже прямо сейчас … вижу, чувствую. Это.

Хочешь, расскажу? Это может случиться, например, вот так…

Когда на самой заре ты пробираешься по пустому дому к выходу. Ступаешь плавно и осторожно, почти не касаясь пола, будто паришь над ним. Ты не хочешь никого разбудить, не хочешь услышать шум проснувшихся голосов. И ты выскальзываешь за дверь никем не замеченный.

Ты забываешь обуться и бежишь по влажной траве босяком. Но это не важно, потому что на дворе лето – самая жаркая пора - и утренняя прохлада не смущает неудобными ощущениями. Наоборот – дарит наслаждение измученным пальцам.

Ты ступаешь… быстрее, ещё быстрее.. устремляешься в самые дальние дали, какие доступны тебе сегодня. И оказываешься внутри поля. Оно словно втянуло тебя внутрь чего-то фантастического. Чего-то свежего, дышащего травами и колышущимся ветром. И ты начинаешь дышать вместе с травами, и ты уподобляешься ветру.

Ты поднимаешь руки и подхватываешь в ладони воздушные потоки. Они подчиняются тебе и скользят от кончиков пальцев, по руке вниз, к локтю… обвивают твою грудь, талию, бедра. Перекрещиваясь и обнимая друг друга, потоки воздуха обнимают тебя. И ты слышишь, как нежно они скользят по твоей коже. И ты взмахиваешь руками, чтобы оторвать их от своего тела.

Они недоуменно взмывают вверх и устремляются к вершинам самых высоких сосен. Сосны не выдерживают напора и начинают плавное покачивание. Их макушки касаются облаков, и ты чувствуешь, как это щекотно и… смеешься. И снова взмахиваешь руками. И ты уже дирижируешь ветром, соснами, травами…

Легкий взмах – и клевер одобрительно качает цветами в твою сторону. Взмах сильнее – и травы высокие и сочные волнуются у твоих ног, пригибаясь к самой земле и возвращаясь назад, распространяя в воздухе дивный аромат. Взмах самый сильный – и снова в твоей власти сосны.

Оркестр из трав и деревьев играет бесшумную мелодию ветра, а ты ЖЕЛАЕШЬ, чтобы это не прекращалось никогда! Чувствование через силы природы приносит наслаждение высшего качества. И ты забываешь желания телесные. Ты забываешь про него…

Я забываю про ТЕБЯ…

Из цикла «Разговор с Ним»

Рассказики про Кокошу