Полёты

 

Два часа в пути. Два утомительных, долгих, нетерпеливых часа. Я развлекаю себя как могу: французский, Даль, Моцарт – пытаюсь сосредоточиться хоть на чём-то: на буквах, словах, звуках и… не могу. Мои мысли там – в зеркальной комнате, там – где гладкий лакированный пол, много простора, где высокие потолки – как раз для полётов – и ты, ожидающий меня.

Я нетерпеливо поглядываю в окно и на часы. Считаю остановки и… проваливаюсь в воспоминания. И только тогда время ускоряется – оно позволяет мне, минуя пространство и расстояние, оказаться в том месте, куда я стремлюсь, в ту же секунду. Я мыслями врываюсь в нашу недавнюю реальность и… тону в ней: тону в нашем танце, в нашей страсти, в нашем бесконечном счастье. Ноо.. впереди ещё пять-шесть остановок - и я блуждаю между реальностью и воспоминаниями.

Бирюлёво-Товарная, Чертаново, Коломенская. И, наконец, Нагатинская! Я накидываю пальто на плечи, надеваю рюкзак и выскакиваю на платформу. Впереди ещё один поезд – подземный – и множество переходов. Сбегаю по ступеням, ныряю в вагон, и… поезд трогается и набирает скорость. А, вместе с ним, скорость набирает моё стремление к тебе.

Ещё чуть-чуть. Прошу себя: терпения.

И дождалась. И добралась. И ворвалась. В зеркальный зал – тот самый, где ты. И наша музыка.

Ступаю на носочки. Разбегаюсь, подпрыгиваю и … взлетаю. Ты уверенно и проворно раскидываешь руки и подхватываешь. Я напрягаю каждую мышцу, я изо всех сил стараюсь быть легче, я хочу помочь тебе, хочу легкого и невозмутимого полета, и я… хо_чу ЛЕ_ТА_ТЬ!  И я лечу!

Чувствую себя орлиным перышком, крылатым эльфом, Богиней. Помочь почувствовать нечто подобное можешь только ты. Ты большой и сильный, а я красивая и изящная. Я украшаю тебя и наш танец, а ты возвеличиваешь его, делаешь значимым и высоким. У нас хорошо получается вместе. Но до идеала еще далеко. И мы шлифуем.

Шлифуем грани танца, выравниваем линии, сглаживаем или обостряем углы – мы требовательны к себе и нашему совместному творению. Мы готовы работать до потери сил. Но силы есть. Их много. И мы тратим их беспощадно. Рвем мышцы, тянем сухожилия, вскидываемся до самого потолка. И - это божественно!

Зеркала молча наблюдают за нами, не поправляя и не корректируя – они знают: не время. Пока не время. Они дают нам возможность самим увидеть то, что должна сказать душа. То, что ХОЧЕТ сказать душа. И душа говорит. И ДУШИ говорят. Они говорят о полётах, о любви, о потери, о стремлении к друг другу и о нежности. О всепоглощающей нежности.  

В полётах я счастлива. С тобой я – возвышенна. А с музыкой мы – родные сестры. Соединить всё это воедино – огромный восторг! А какой восторг нас ждёт впереди, когда мы добьёмся ровных линий, нужных углов и идеальных полётов!  

И я шепчу: «Стремись, мой друг!», и становлюсь на носочки…

 

Из цикла «Разговор с Ним»

 

СТИХИЯ

Стихия

 

I

Туча. Она подбирается неслышно, но стремительно: край неба сгущается красками – синими, чёрными, фиолетовыми и сиреневыми, пятно растёт на глазах и перемещается мне навстречу.

И вот они – первые признаки грозы: гром сотрясает пространство где-то вдали, еле слышно, а молния пронзает небо яркой змейкой, разрезая голубое ещё полотно, словно золотым лезвием меча. Я вздрагиваю от неожиданности и наполняюсь предвкушением. Я люблю грозу. Люблю дождь. Летний, обильный, шумный. Сегодня он начинает с малого: одинокие капли тихо подкрадываются одна за другой и осыпаются на лицо, на руки, листы, травы. Скромные и дружелюбные – они лишь намёк на предстающую бурю, настоящий стихийный поток скрывается дальше, глубже – в огромной иссиня-чёрной воздушной массе, которая, гонимая ветром, подобралась уже очень близко. Вот-вот дирижёр стихийных оркестров взмахнёт своим инструментом – и лишь тогда небо опрокинет на меня все воды вселенной. И я жду. Я предвкушаю.

И когда потоки воды встают стеною на моём пути, я останавливаюсь, не решаясь вступить в противоборство с силами природы. Я останавливаюсь и на какое-то время забываю, куда шла, с кем и зачем. Теперь мой единственный попутчик – дождь: смелый, решительный, требовательный и освежающий…

В мгновение ока он овладевает всем моим сознанием – я промокаю до нитки, я чувствую его прикосновения к моей коже, я чувствую, как он пробрался сквозь одежду. Для дождя нет преград. Вода стекает потоками с плеч, струится по груди, капает огромными каплями с подола юбки, проникает в обувь. Мне хочется освободиться от этой мокрой и тяжелой кольчуги - одежды, сковывающей… сдавливающей моё тело, хочется отдаться дождю и… я поддаюсь соблазну, не противлюсь желанию.

И будь что будет…

II

Мистер Дождь опускает свои мокрые и прохладные пальцы на мою талию, я ловлю посыл - и мы, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее устремляемся в вальс. Шаг, второй, третий. Трудно поспевать за дождём, трудно соревноваться с ним в гибкости и изяществе, но я стараюсь изо всех сил, изо всех рук и ног. И в этом наше отличие – я телесна, я жива и я с тёплой кровью внутри меня. А он – холоден и горяч одновременно, бестелесен, но всё равно прекрасен! И я забываю о том, какие мы разные, потому что есть точки соприкосновения. Искры. Объятья. Потоки.

Шумно ударяясь о землю, пригибая травы и разбиваясь на множество брызг, ты ступаешь рядом со мной, наши объятья всё крепче и крепче, всё ближе и ближе, и мы уже почти единое целое. И мне кажется, что ещё немного, и я научусь, как и ты, рассыпаться тысячью брызг. Шаг, второй, третий. Мы вальсируем, а мир вокруг нас умывается и становится чище, ярче.

Оглушая пространство, гром напоминает о себе и украшает ритмом наш танец. Молния озаряет наши лица и отражается светом в каждой капле воды, разбрызганной везде и всюду. Происходящее со мной всё больше напоминает светопреставление. И всё больше нравится мне.

Нет времени. Нет пространства. И нет сил сопротивляться стихии. И она поглощает меня. Ты поглощаешь меня. Ты – моя стихия.

III

Но ничего не может длиться вечно. Вся сила и мощь, обрушившаяся на землю чуть ранее, исчерпала себя. Небо из почти чёрного, влажного и большого, превращается сперва в синее, затем в голубое, потом светлеет на глазах и становится ещё больше. Тучи осушаются, выжимая из себя последние капли. А ты… таешь, растворяешься в воздухе прямо у меня на глазах. И вот: я уже не чувствую твоих пальцев у себя на талии, я не вижу твоих глаз, лица. И я теряю тебя из виду. Я теряю тебя.

Солнце пробивается сквозь облака и касается моей кожи, подсушивает её. И я останавливаюсь, чтобы прижать руки к груди, чтобы спрятать от солнца, чтобы сохранить и не позволить высушить несколько капель воды. Тех самых, которые остались после тебя, тех самых, в которых отражался свет молнии, тех самых, которые щедро разбрызгивались тобой во все стороны еще несколько минут назад. Всего несколько минут назад.

Я знаю, что это самообман, что сохранить тебя в ладонях и даже на груди невозможно. Что всё физическое, телесное, осязаемое рано или поздно уходит туда, откуда пришло. И ты, просочившись между листами и травами, проник в землю и затаился там в ожидании, когда тебя позовут, когда ты будешь нужен. Этой Вселенной и мне.

И я позову. Я непременно позову. И ты услышишь мой зов. И мы вновь станцуем наш вальс.

 

Из цикла: «Разговор с Ним»