Принцесса Буковка, колпачок от ручки и френч

 

Принцесса Буковка очень любила делать уроки в кровати. Прихватив с собой учебник по французскому для 5 класса «Синяя птица» и ещё один, тоже «как второй иностранный», рекомендованный Министерством образования и науки РФ, русско-французский разговорник, «Книгу для чтения», французско-русский – русско-французский словарь, блокнот для записи, тетрадочку в клеточку с авторской надписью (почему-то по-русски) «Френч», три брошюрки Костромина «Тренажёр по чтению», «Речевой тренажёр» и «Французская грамматика в схемах и таблицах», карандаш и несколько ручек разного цвета.

Разными цветами было прикольно подчёркивать непроизносимые окончания, а ещё лучше написать корни слов синей пастой, а хвосты оранжевым или зелёным. А карандаш выручал, если ручки переставали писать – в положении «вверх ногами» они это делали очень быстро - и, если хотелось сделать помету в учебнике. Принцесса Буковка часто писала в учебниках (личных, конечно же), но делала это с большим для себя стыдом – с самого детства ей вбивали в голову, что писать в книгах нехорошо. Правда, в более старших классах обнаружилось, что почти все писатели делали пометы на полях книг, и даже переписывались так с друзьями, будучи юными лицеистами. Делали запись на определённой странице, сдавали книгу в библиотеку, а после ждали ответа – этакая книжная почта. А Чапаев вообще загибал страницу книги, которую читал, если его чтение внезапно прерывалось боем или ещё какими военными делами. Как часто у него случались остановки в чтении, оставалось только предположить, но книжка в итоге, как представлялось принцессе Буковке, была измята порядочно. Кстати, принцесса Буковка не сразу догадывалась, что Чапаев загибал только уголочек, в её воображении рисовалась ужасная картина, как он загибает целую страницу. В общем, принцесса Буковка была окончательно сбита с толку: надписи в книге и загнутые страницы – это неуважение к книге, или всё-таки чрезмерное к ней внимание?  

Иногда принцесса Буковка брала с собой в постель ещё и ноутбук, чтобы порыскать по обучающим сайтам, а иногда телефон, чтобы пройти несколько уроков в «Duolingo». В «Duolingo» она занималась уже… и это звучало внушительно… уже пятый год! Но совсем недавно она вдруг с горечью обнаружила, что «воз и ныне там». Каким-то чудесным образом за эти четыре с хвостиком года принцесса Буковка дошкандыбала аж до третьего модуля, выполняя в день один и крайне редко, когда есть настроение, два урока. Стыдно признаться, но выполняя задания в телефоне, она беспощадно подглядывала в ответы и пользовалась подсказками. Лояльный «Duolingo» подыгрывал и уловки ученицы принцессы Буковки не замечал, описки прощал, акцент допускал, а баллы выдавал щедро. Так и дошкандыбала. Сначала принцессе Буковке было весело бежать вперёд и каждый день продвигаться на один урок, потом стало как-то тягостно: новых слов и оборотов с каждым днём всё больше и больше, а у неё самой знаний в голове «маленькая корзиночка» - только и остаётся, что больше и чаще подглядывать в ответы и подсказки. Принцесса Буковка приуныла. Но ненадолго.

Как следует погуглив и пояндексив, принцесса Буковка нашла несколько групп вКонтакте и сообществ в «Телеге». В большинстве, приспособленные для самостоятельного обучения, или для обучения с репетитором - за деньги, разумеется. Принцесса Буковка была очень самостоятельной и невозможно усидчивой, и заниматься самой ей было радостно и не очень трудно. Вот только собеседник был уже жизненно необходим. Где взять?! И она нашла! За много-много километром от места, где обитала принцесса Буковка, жила другая принцесса, которая французский знала гораздо лучше. И та другая принцесса стала помогать нашей, а заниматься вместе им стало ещё интереснее и радостней.

Теперь каждый вечер принцесса Буковка, набрав с собой стопку учебников (мы перечислили их по списку чуть выше – полюбопытствуйте, пожалуйста) и горсть пишущих инструментов, забиралась под одеяло, чтобы закончить день с французскими буковками. Полжизни она боготворила свои родные, русские буковки, а сейчас была счастлива знакомству с иностранными – такими певучими и романтичными.

Проснувшись утром принцесса Буковка обнаруживала, что всюду по одеялу рассыпаны учебники и тетрадки, некоторые из них свалились на пол, а в боку что-то давит и даже царапает. Пошарив рукою тут и там, она обнаруживала под собой колпачок от ручки, который всю ночь впивался в её тело, а она не замечала. Ну и какая она принцесса после этого?

А самая настоящая! Терпеливая и усидчивая принцесса Буковка!   

 

Вера Кулигина

Цикл «Принцесса Буковка – грустная девочка»

Нет мыслей в голове

 

Когда нет сил физических, мозг тоже отказывается работать. Категорически. Хотя, казалось бы – ему то что до физики? А фокус в том, что при отсутствии сил почти всегда ты найдешь в себе ресурс разгрузить вагон (под «разгрузить вагон» имеется ввиду любая тяжёлая и объемная физическая работа). Ты можешь без сил найти в себе силы и… разгрузить вагон. Но заставить себя думать мысль или решать умственную задачу, при отсутствии сил, ты не можешь. Заставить себя соображать, рассуждать, думать, размышлять и даже просто разговаривать со смыслом, выстраивая логические конструкции, совсем непросто. Неохота. Лень. При этом «неохота» и «лень» - это не капризы и не какое-нибудь там «фи», - это непосильные ощущения бессилия (да-да, именно!), это почти что безволие по отношению к своему телу.

Бывают времена, когда ты устаёшь и выдыхаешься настолько, что нет сил даже на отдых. В твоём теле включается некий автомат, который продолжает работать независимо от ресурсов – наличия или отсутствия топлива, пригодны – не пригодны детали к эксплуатации, есть ли масло в двигателе. Тебя словно бесконечно коротит, заставляет выполнять нехитрые операции слова и снова. По кругу. И ты уже ничего не соображаешь, а действуешь механически. И всё это опасно тем, что, иссякнув окончательно, опустошив сусеки и высохнув до дна – до донышка, твоё организм устроит тебе ТАКУЮ отдачу, что «мама, не горюй»!

Таких отдач в моей жизни было множество. Таких выгораний – не счесть. Таких «сизифовых трудов», превозмоганий себя и проверок на прочность более, чем достаточно. Временами я ловлю себя на том, мыслей в голове нет совершенно. Но это лишь на секунду. Следом за пустотой в голову обрушивается лавина рваных соображений, тошнотворных тезисов и навязчивых идей – такая необъятная, что поневоле радуешься предыдущей «секунде тишины» в мозгах. И хочешь её вернуть во что бы то ни стало. Тишину. Но привычка думать побеждает и подавляет. И если в эту секунду нет сил думать нечто «по делу», то в твоей голове некто начинаешь думать за тебя: «Как тебе не совестно ничего не делать и ничего не думать?!»

И. Чувство вины за пустоту в голове накрывает покруче той лавины, которая была с тезисами, соображениями и идеями. Кто-то очень настойчиво долдонит в твои мозг: «Ты просто обязана думать, решать и действовать! У тебя нет других прав в этой жизни! У тебя нет права украшать и бездействовать, нет права наслаждаться и радоваться! С чего ты вообще взяла, что жизнь - это наслаждение?! Жизнь – это боль и превозмогание! Вот и превозмогай!!»

Я выдыхаю и собираюсь с силами. С теми, которых нет, как мне казалось только что. Но нет, - есть! Какие-то остатки сил - заныканные по углам, спрятавшиеся от моего взора, завалявшиеся в недрах моего, пока ещё сильного и выносливого тела, таящиеся как «запасной ресурс» на крайний, безвыходный случай – а, вдруг, «за гранью выживания», а, вдруг, между жизнь и смертью. И я бессовестно использую свой ресурс здесь и сейчас, каждый день, не считаясь с тем, что некто сохранил его для меня «на чёрный день», чтобы сохранить меня. Но я не хочу «чёрный день», я не хочу «на потом», я хочу со страстью, на износ, я хочу «превозмогая себя», «вопреки» и «всё возможно»! Я так хочу! Я.

Мне трудно, но я буду! Мне не по силам, но я стану! Мне не преодолеть, не превозмочь и не справиться, но я преодолею, превозмогу, справлюсь, перешагну, перепрыгну, взлечу и буду!

И это всё в одиночку. А если мы будем вместе – для нас возможным станет даже невозможное. Ты согласен «на вместе»?

 

Я живая

 

Нет, я не наваждение – я живая и настоящая. Но ты не веришь и пробуешь стряхнуть меня, как назойливую муху, быстрым движением кожи. Возможно, я кажусь тебе навязчивой и прямо сейчас я тебе не нужна. Но ты нужен мне! Ты. Мне. Нужен. И я пытаюсь найти к тебе подход. Снова и снова я протягиваю руку и провожу пальцем по серой холке. Я трогаю твои ресницы и удивляюсь их роскошной длине.

Я даже пытаюсь заплести тебе косичку…

И только тогда ты перестаёшь брыкаться и замираешь, закрывая с благоговением свои большие серые почти что прозрачные глаза. Я разделяю серый жесткий волос на три пряди и старательно перебираю пальцами, каждую минуту опасаясь, что ты передумаешь доверять мне и прогонишь.

Ты красив и так, без моих стараний – эта коса нужна не тебе, она нужна мне. Я ищу путь к твоему сердцу и придумываю раз за разом ласки, которыми пытаюсь удивить тебя. Но я не угадываю. Каждый раз мимо. Нужно что-то ещё и как-то не так. И я понимаю, что боюсь и волнуюсь больше, чем следовало бы, и что с этим нужно что-то делать, но что? И тогда я решаюсь на крайнюю меру: я прижимаюсь лбом к твоим теплым губам, я закрываю глаза и перестаю дышать:

- Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…, - шепчу едва слышно, - прости мне мой страх, прости нерешительность и будь снисходителен. Мне всё про тебя интересно, но быть с тобой смелой – вот так, сразу – мне не по силам. Дай мне немного времени. Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…

И конечно же, языка человеческого ты не понимаешь, и это наивно полагать, что мои слова для тебя что-то значат. Но я всё равно шепчу. И делаю это всё смелее и смелей. Мой голос звучит всё громче и тверже. И это уже никакой не шёпот, это уже полноправный звук! Громкий и решительный. И тогда ты поводишь ухом, словно впуская в него мои слова.

- Входите, не стесняйтесь!

Ты меня слушаешь! Ты меня слышишь!

Что-то меняется в твоём облике, в твоих движениях, повадках. И даже в дыхании что-то меняется. И эта рябь на коже, которой прежде ты пытался избавиться от меня, - её больше нет! Я для тебя больше не досадная помеха и не препятствие, я – живое существо, достойное твоего внимания. Ты. Удостоил. Меня. Внимания. И ты косишься на меня, нюхаешь мои ладошки, требовательно закусываешь кожу на руке.

- Дай мне что-нибудь вкусное! - выдыхаешь в моё лицо.

И я делюсь самой вкусной, самой сладкой, самой хрустящей в мире морковкой. Всё для тебя! С радостью! И удовольствием! Бери – мне не жалко.

Ты угощаешься, и твой аппетит растёт вместе с интересом. К моей персоне – к моим рукам, к моим пальцам.

Зазеркалье

 

Я ступаю по глинистому берегу и вглядываюсь в даль. На горизонте мягко колышется вода, плавно переходя в небо. Вода и небо входят друг в друга внезапно – сливаются где-то посередине, крепко обнявшись. Небо прекрасно, проплывающими по нему, пушистыми облаками – голубыми, розовыми, предзакатными. Но вода прекрасна не меньше – она, словно зеркало, повторяет все те же очертания: голубого, розового, предзакатного. Перья, штрихи и взбитая пена. Сомкнувшись в объятьях, вода и небо живут одной жизнью, пишут одну на двоих картину, создают мир Зазеркалья. Их фантазия безгранична, перо легкО, краски изысканны.

Я ступаю по кромке воды и обнаруживаю в ней отражение себя. Моё отражение в воде. Мы с водой сливаемся где-то посередине, внезапно, крепко обнявшись. Белый подол моего платья, точно облака, плывёт отражением по воде. Колышется, рябит. Я рисую мир Зазеркалья вместе с водой, по которой ступаю. Мы пишем одну картину, мы отражаем друг друга. Я поднимаю глаза к небу и мечтаю отразиться в нём, фантазирую о нашей картине. О нашем возможном творении. Ведь оно возможно?

Я трогаю воду кончиками пальцев и внезапно меня озаряет. Глаза! Они отражают небо. Мои глаза отражают небо! И значит, с ним – с небом - я тоже могу быть в сотворцах! Я могу всё, что пожелаю. Вторить стихиям, проникаться ими, творить вместе с ними и фантазировать. Пальцами я чувствую воду, кожей впитываю солнце, глазами любуюсь окрестностями, а мой слух ласкает плеск воды и шорох ветра. Я почти что богиня. Потому что я слышу, вижу, чувствую и … живу! Я живу! 

А где же ты?

Ты отражаешься в зеркале моей души. Ты в моём Зазеркалье. Ты - моё Зазеркалье. Мой. Моё. Со мной.

Чёные мысли

 

В светлой-светлой душе родились чёрные-чёрные мысли. Сначала мысли были мелкие и незначительные и таились где-то в закоулках души, потом они стали расти и крепнуть, плодиться и размножаться, мучить и досаждать и поглотили всю душу целиком. Ну и цвет их был не сразу чёрный – сначала мысли были грязные, серые, мутные, затем их краски начали сгущаться и темнеть – до тех пор, пока не почернели на столько, что даже самая тёмная ночь больше не казалась такой страшной, как эти чёрные-чёрные мысли.

И тогда стало по-настоящему тоскливо и невыносимо. Все открытые двери, выходы и концы туннелей исчезли во тьме и все положения, случаи и обстоятельства стали казаться безвыходными. И хотя оставались ещё возможности слышать и осязать, облегчения это не приносило – предметы и звуки в полной темноте стали искажаться и пугать ещё больше, нагнетая тем самым обстановку. Душа стала порождать небывалых и невиданных прежде ею монстров. Они жужжали, рычали и ревели во тьме, сотрясая пространство – где небо, где земля, где опора? Ничего стало не разобрать, ни за что не уцепиться, на ногах не устоять – хоть стой, хоть падай!

А чёрным-чёрным мыслям стало тесно в душе и они поползли в тело. Сначала в ум, и он породил новых чудовищ – ещё хуже, ещё страшнее. Затем чёрные-чёрные мысли овладели сердцем, и оно стало каменным, чёрствым, пустым. Потом были лёгкие, и стало невероятно трудно дышать. Чёрные-чёрные мысли расползались всё дальше и дальше, поглощая пространства и площади, не встречая препятствий и помех. Потекли по венам и артериям по рукам и ногам. Ноги стали подкашиваться, а руки онемели и не слушались, рефлексы ослабли, а желания исчезли. Но мыслям и этого было мало, чёрные-чёрные мысли пожирали всё, что встречали на пути – они заполнили каждую клеточку тела и стали разъедать, распирать изнутри. Ад внутри меня сперва довёл меня до исступления - когда хотелось кричать во всю глотку, потом наступила та самая «крайняя точка», когда стало настолько всё равно, что это отразилось в глазах – усталые и бесчувственные – они потухли.

Так чёрные-чёрные мысли сделали своё чёрное дело. Зачем они мне? За что? И что дальше?

Так было год назад. А сейчас. Сейчас я хочу сказать вам, черные мысли – идите к чёрту!

Нет, я не могу сказать, что спустя год мои мысли просветлели и очистились от чёрной скверны. Временами они всё ещё посещают меня. Внезапно. Но иногда вполне себе ожидаемо. И – о радость! - Теперь они имеют понятные очертания. Эти мысли стали, словно бы, некой навязчивой идеей. И если прежде были только ощущения: тьма, чернота, беспросветный туман – но, что эти тьма, чернота и туман означали – было не ясно. А теперь «ясно» - ха, не в смысле, они прояснились. Нет. Они … приобрели словесно-буквенную форму, что ли… Почти всё, что чернило мою душу прежде, я могу теперь сформулировать. Я могу забросать себя обвинениями, претензиями, дурными словами. Потому что каждая из этих мыслей – она против меня самой. Это самоосуждение, самобичевание и бесконечное количество требований к самой себе! Я так устроена. Я не склонна обвинять внешний мир и обстоятельства – я готова сгрызть саму себя. Изглодать до костей в поисках несовершенств.

Кто виноват? И что делать? Почему всё именно так, а не иначе? Как сильно исход дела зависит от тебя самого, а не от обстоятельств? Ты правда думаешь, что все сможешь – и тебе за это ничего не будет? 

Трудно дышать

Однажды я не смогла вздохнуть. Это случилось в первый раз десять лет назад. Когда я первый раз не смогла вздохнуть десять лет назад, это было страшно.

Половинки вдохов. Четвертинки. С усилием. А потом один большой, одиннадцатый – это если повезёт, а иногда и реже. И тогда, на одиннадцатый раз, воздух кажется таким сладостным, таким пьянящим. Когда удаётся вдохнуть полноценно, глубоко, во все лёгкие. Но такой вдох стал редким исключением, наградой после множества усилий.

Десять лет усилий…

Я разучилась дышать полной грудью десять лет назад. Испуг, недоумение, боль – трудно сказать, что заставило лёгкие сжаться, уменьшиться. Наверное, всего понемножку.

Дыхание – процесс естественный, для большинства незаметный, но для всех жизненно важный. И когда то, что должно совершаться естественно и незаметно, становится болезненным усилием, ты каждый день, каждый час, каждый миг, вместе со вдохом и выдохом так же болезненно ощущаешь, как жизнь входит в тебя и выходит. Входит и выходит. На половинку вдоха, на четверть. С усилием, с болью. Словно сопротивляется, словно нехотя. А ты не согласен, чтобы нехотя, ты хочешь дышать полной грудью, ты не хочешь сосредотачивать всё своё внимание на вдохах, ты не хочешь постоянно думать о выдохах – у тебя полно дел, мыслей, планов. Но без вдохов и выдохов ты не сможешь жить, а значит, не будет ни дел, ни мыслей, ни планов. И ты дышишь… как придётся.

Это трудно. Это физически трудно. А временами ещё и страшно. Уснуть – и не проснуться, какого это? И ты ищешь средство.

Йога. Спорт. Медитация. Внушение. Дело. Разговор. Анализ. Мысли. Книги… И ты вылечиваешься. И ты счастлив! Дышать так, чтобы каждая клеточка твоего тела наполнялась таким вкусным, таким живительным кислородом – оказывается, так приятно и так сладостно!

Дышу! - ликует твоя душа первые мгновения, часы, недели. Голова наполняется светом, мозг просветлён и готов к созданию новых идей. И очень хочется жить.

Но это ненадолго.

Когда всё начинается снова, ты долго недоумеваешь: Почему!? Снова включаешь анализ. Находишь причину, но дышать от этого легче не становится. И ты понимаешь, что теперь это навсегда. Один маленький триггер – и ты снова не можешь вздохнуть и не можешь выдохнуть. И тебе уже не до шуток. Твой мозг отчаянно борется с недостатком кислорода, а мысли снова сосредотачиваются на одной единственной мысли: «жить» - а значит, нужно дышать. Пусть даже с усилием, пусть даже с болью.

И снова всё остальное уходит на второй план. И кроме работы лёгких для тебя ничего больше не существует, и ты сражаешься сам с собой. И это утомляет.

Устала бороться. Устала. Помоги, прошу тебя…

Жадина

 

Приснился страшный сон.

Предыстория: будто бы в этом сне я чуть раньше собрала всю домашнюю библиотеку в пакеты (их, к слову, было несколько – довольно много) и отнесла в «уличное пространство» во двор. Будто там стояло много шкафов именно для этого. А я, волнуясь о захламлённости своего дома, решила «сделать пользу людям» - украсить их уличный досуг. Книг было жалко, но хотелось думать, что людям они нужнее, что их будут читать, а у меня они стоят просто.

Это всё в моём сне держится в моей голове, как что-то, что случилось раньше. Сжатенькой такой картинкой.

А прямо сейчас (во сне, то есть) я замечаю в окно, что одну из моих книг треплют дети и собаки. Что уже оторвали корешок, а листы истрепали! И что это уже мало похоже на книгу – рвань какая-то!

Я в оскорблённых чувствах бросаюсь во двор, в руках те самые пакеты, а я несусь к тем самым шкафам, куда выкладывала прежде свои книги. И обнаруживаю… что их там почти не осталось! Украли! УКРАЛИ!!!

Меня берёт такая досада! Лучше бы я отнесла в библиотеку, лучше бы в детских дом… Но тут же я понимаю, что там их бы не взяли, там они не нужны. Ведь я уже пробовала. И почему мне так жаль, если я их уже по сути отдала – рассталась с ними?!

Но мне очень жалко своих книг! До слёз! Я сгребаю в пакеты то, что осталось и … просыпаюсь. Про сон и книги вспоминаю не сразу, но когда вспоминаю, выдыхаю с таким радостным облегчением! Как хорошо, что это сон, что книги не украли, и что я их никуда и не отдавала – вот они, на полочках стоят, красуются.

Оказывается, я книжная жадина. Но если этот страх в моей жизни будет самым страшным, то я совсем не против.  

Нет мыслей в голове

 

Когда нет сил физических, мозг тоже отказывается работать. Категорически. Хотя, казалось бы – ему то что до физики? А фокус в том, что при отсутствии сил почти всегда ты найдешь в себе ресурс разгрузить вагон (под «разгрузить вагон» имеется ввиду любая тяжёлая и объемная физическая работа). Ты можешь без сил найти в себе силы и… разгрузить вагон. Но заставить себя думать мысль или решать умственную задачу, при отсутствии сил, ты не можешь. Заставить себя соображать, рассуждать, думать, размышлять и даже просто разговаривать со смыслом, выстраивая логические конструкции, совсем непросто. Неохота. Лень. При этом «неохота» и «лень» - это не капризы и не какое-нибудь там «фи», - это непосильные ощущения бессилия (да-да, именно!), это почти что безволие по отношению к своему телу.

Бывают времена, когда ты устаёшь и выдыхаешься настолько, что нет сил даже на отдых. В твоём теле включается некий автомат, который продолжает работать независимо от ресурсов – наличия или отсутствия топлива, пригодны – не пригодны детали к эксплуатации, есть ли масло в двигателе. Тебя словно бесконечно коротит, заставляет выполнять нехитрые операции слова и снова. По кругу. И ты уже ничего не соображаешь, а действуешь механически. И всё это опасно тем, что, иссякнув окончательно, опустошив сусеки и высохнув до дна – до донышка, твоё организм устроит тебе ТАКУЮ отдачу, что «мама, не горюй»!

Таких отдач в моей жизни было множество. Таких выгораний – не счесть. Таких «сизифовых трудов», превозмоганий себя и проверок на прочность более, чем достаточно. Временами я ловлю себя на том, мыслей в голове нет совершенно. Но это лишь на секунду. Следом за пустотой в голову обрушивается лавина рваных соображений, тошнотворных тезисов и навязчивых идей – такая необъятная, что поневоле радуешься предыдущей «секунде тишины» в мозгах. И хочешь её вернуть во что бы то ни стало. Тишину. Но привычка думать побеждает и подавляет. И если в эту секунду нет сил думать нечто «по делу», то в твоей голове некто начинаешь думать за тебя: «Как тебе не совестно ничего не делать и ничего не думать?!»

И. Чувство вины за пустоту в голове накрывает покруче той лавины, которая была с тезисами, соображениями и идеями. Кто-то очень настойчиво долдонит в твои мозг: «Ты просто обязана думать, решать и действовать! У тебя нет других прав в этой жизни! У тебя нет права украшать и бездействовать, нет права наслаждаться и радоваться! С чего ты вообще взяла, что жизнь - это наслаждение?! Жизнь – это боль и превозмогание! Вот и превозмогай!!»

Я выдыхаю и собираюсь с силами. С теми, которых нет, как мне казалось только что. Но нет, - есть! Какие-то остатки сил - заныканные по углам, спрятавшиеся от моего взора, завалявшиеся в недрах моего, пока ещё сильного и выносливого тела, таящиеся как «запасной ресурс» на крайний, безвыходный случай – а, вдруг, «за гранью выживания», а, вдруг, между жизнь и смертью. И я бессовестно использую свой ресурс здесь и сейчас, каждый день, не считаясь с тем, что некто сохранил его для меня «на чёрный день», чтобы сохранить меня. Но я не хочу «чёрный день», я не хочу «на потом», я хочу со страстью, на износ, я хочу «превозмогая себя», «вопреки» и «всё возможно»! Я так хочу! Я.

Мне трудно, но я буду! Мне не по силам, но я стану! Мне не преодолеть, не превозмочь и не справиться, но я преодолею, превозмогу, справлюсь, перешагну, перепрыгну, взлечу и буду!

И это всё в одиночку. А если мы будем вместе – для нас возможным станет даже невозможное. Ты согласен «на вместе»?

 

Из цикла «Разговор с Ним»

Вера Кулигина