Трудно дышать

Однажды я не смогла вздохнуть. Это случилось в первый раз десять лет назад. Когда я первый раз не смогла вздохнуть десять лет назад, это было страшно.

Половинки вдохов. Четвертинки. С усилием. А потом один большой, одиннадцатый – это если повезёт, а иногда и реже. И тогда, на одиннадцатый раз, воздух кажется таким сладостным, таким пьянящим. Когда удаётся вдохнуть полноценно, глубоко, во все лёгкие. Но такой вдох стал редким исключением, наградой после множества усилий.

Десять лет усилий…

Я разучилась дышать полной грудью десять лет назад. Испуг, недоумение, боль – трудно сказать, что заставило лёгкие сжаться, уменьшиться. Наверное, всего понемножку.

Дыхание – процесс естественный, для большинства незаметный, но для всех жизненно важный. И когда то, что должно совершаться естественно и незаметно, становится болезненным усилием, ты каждый день, каждый час, каждый миг, вместе со вдохом и выдохом так же болезненно ощущаешь, как жизнь входит в тебя и выходит. Входит и выходит. На половинку вдоха, на четверть. С усилием, с болью. Словно сопротивляется, словно нехотя. А ты не согласен, чтобы нехотя, ты хочешь дышать полной грудью, ты не хочешь сосредотачивать всё своё внимание на вдохах, ты не хочешь постоянно думать о выдохах – у тебя полно дел, мыслей, планов. Но без вдохов и выдохов ты не сможешь жить, а значит, не будет ни дел, ни мыслей, ни планов. И ты дышишь… как придётся.

Это трудно. Это физически трудно. А временами ещё и страшно. Уснуть – и не проснуться, какого это? И ты ищешь средство.

Йога. Спорт. Медитация. Внушение. Дело. Разговор. Анализ. Мысли. Книги… И ты вылечиваешься. И ты счастлив! Дышать так, чтобы каждая клеточка твоего тела наполнялась таким вкусным, таким живительным кислородом – оказывается, так приятно и так сладостно!

Дышу! - ликует твоя душа первые мгновения, часы, недели. Голова наполняется светом, мозг просветлён и готов к созданию новых идей. И очень хочется жить.

Но это ненадолго.

Когда всё начинается снова, ты долго недоумеваешь: Почему!? Снова включаешь анализ. Находишь причину, но дышать от этого легче не становится. И ты понимаешь, что теперь это навсегда. Один маленький триггер – и ты снова не можешь вздохнуть и не можешь выдохнуть. И тебе уже не до шуток. Твой мозг отчаянно борется с недостатком кислорода, а мысли снова сосредотачиваются на одной единственной мысли: «жить» - а значит, нужно дышать. Пусть даже с усилием, пусть даже с болью.

И снова всё остальное уходит на второй план. И кроме работы лёгких для тебя ничего больше не существует, и ты сражаешься сам с собой. И это утомляет.

Устала бороться. Устала. Помоги, прошу тебя…

Жадина

 

Приснился страшный сон.

Предыстория: будто бы в этом сне я чуть раньше собрала всю домашнюю библиотеку в пакеты (их, к слову, было несколько – довольно много) и отнесла в «уличное пространство» во двор. Будто там стояло много шкафов именно для этого. А я, волнуясь о захламлённости своего дома, решила «сделать пользу людям» - украсить их уличный досуг. Книг было жалко, но хотелось думать, что людям они нужнее, что их будут читать, а у меня они стоят просто.

Это всё в моём сне держится в моей голове, как что-то, что случилось раньше. Сжатенькой такой картинкой.

А прямо сейчас (во сне, то есть) я замечаю в окно, что одну из моих книг треплют дети и собаки. Что уже оторвали корешок, а листы истрепали! И что это уже мало похоже на книгу – рвань какая-то!

Я в оскорблённых чувствах бросаюсь во двор, в руках те самые пакеты, а я несусь к тем самым шкафам, куда выкладывала прежде свои книги. И обнаруживаю… что их там почти не осталось! Украли! УКРАЛИ!!!

Меня берёт такая досада! Лучше бы я отнесла в библиотеку, лучше бы в детских дом… Но тут же я понимаю, что там их бы не взяли, там они не нужны. Ведь я уже пробовала. И почему мне так жаль, если я их уже по сути отдала – рассталась с ними?!

Но мне очень жалко своих книг! До слёз! Я сгребаю в пакеты то, что осталось и … просыпаюсь. Про сон и книги вспоминаю не сразу, но когда вспоминаю, выдыхаю с таким радостным облегчением! Как хорошо, что это сон, что книги не украли, и что я их никуда и не отдавала – вот они, на полочках стоят, красуются.

Оказывается, я книжная жадина. Но если этот страх в моей жизни будет самым страшным, то я совсем не против.  

Нет мыслей в голове

 

Когда нет сил физических, мозг тоже отказывается работать. Категорически. Хотя, казалось бы – ему то что до физики? А фокус в том, что при отсутствии сил почти всегда ты найдешь в себе ресурс разгрузить вагон (под «разгрузить вагон» имеется ввиду любая тяжёлая и объемная физическая работа). Ты можешь без сил найти в себе силы и… разгрузить вагон. Но заставить себя думать мысль или решать умственную задачу, при отсутствии сил, ты не можешь. Заставить себя соображать, рассуждать, думать, размышлять и даже просто разговаривать со смыслом, выстраивая логические конструкции, совсем непросто. Неохота. Лень. При этом «неохота» и «лень» - это не капризы и не какое-нибудь там «фи», - это непосильные ощущения бессилия (да-да, именно!), это почти что безволие по отношению к своему телу.

Бывают времена, когда ты устаёшь и выдыхаешься настолько, что нет сил даже на отдых. В твоём теле включается некий автомат, который продолжает работать независимо от ресурсов – наличия или отсутствия топлива, пригодны – не пригодны детали к эксплуатации, есть ли масло в двигателе. Тебя словно бесконечно коротит, заставляет выполнять нехитрые операции слова и снова. По кругу. И ты уже ничего не соображаешь, а действуешь механически. И всё это опасно тем, что, иссякнув окончательно, опустошив сусеки и высохнув до дна – до донышка, твоё организм устроит тебе ТАКУЮ отдачу, что «мама, не горюй»!

Таких отдач в моей жизни было множество. Таких выгораний – не счесть. Таких «сизифовых трудов», превозмоганий себя и проверок на прочность более, чем достаточно. Временами я ловлю себя на том, мыслей в голове нет совершенно. Но это лишь на секунду. Следом за пустотой в голову обрушивается лавина рваных соображений, тошнотворных тезисов и навязчивых идей – такая необъятная, что поневоле радуешься предыдущей «секунде тишины» в мозгах. И хочешь её вернуть во что бы то ни стало. Тишину. Но привычка думать побеждает и подавляет. И если в эту секунду нет сил думать нечто «по делу», то в твоей голове некто начинаешь думать за тебя: «Как тебе не совестно ничего не делать и ничего не думать?!»

И. Чувство вины за пустоту в голове накрывает покруче той лавины, которая была с тезисами, соображениями и идеями. Кто-то очень настойчиво долдонит в твои мозг: «Ты просто обязана думать, решать и действовать! У тебя нет других прав в этой жизни! У тебя нет права украшать и бездействовать, нет права наслаждаться и радоваться! С чего ты вообще взяла, что жизнь - это наслаждение?! Жизнь – это боль и превозмогание! Вот и превозмогай!!»

Я выдыхаю и собираюсь с силами. С теми, которых нет, как мне казалось только что. Но нет, - есть! Какие-то остатки сил - заныканные по углам, спрятавшиеся от моего взора, завалявшиеся в недрах моего, пока ещё сильного и выносливого тела, таящиеся как «запасной ресурс» на крайний, безвыходный случай – а, вдруг, «за гранью выживания», а, вдруг, между жизнь и смертью. И я бессовестно использую свой ресурс здесь и сейчас, каждый день, не считаясь с тем, что некто сохранил его для меня «на чёрный день», чтобы сохранить меня. Но я не хочу «чёрный день», я не хочу «на потом», я хочу со страстью, на износ, я хочу «превозмогая себя», «вопреки» и «всё возможно»! Я так хочу! Я.

Мне трудно, но я буду! Мне не по силам, но я стану! Мне не преодолеть, не превозмочь и не справиться, но я преодолею, превозмогу, справлюсь, перешагну, перепрыгну, взлечу и буду!

И это всё в одиночку. А если мы будем вместе – для нас возможным станет даже невозможное. Ты согласен «на вместе»?

 

Из цикла «Разговор с Ним»

Вера Кулигина   

Самонадеянность

 

 

Не могу себе простить. Спустя годы возвращаюсь в эту ситуацию снова и снова. И не могу себя простить. За самонадеянность. За жесткость. За прямолинейность.

Почему я это делала? Не хватило такта, мозгов, терпения? Чужое влияние или отсутствие ума и анализа? Так или иначе, но я это сделала. Взвалив всю тяжесть и ответственность слов. На себя. И тебя. Ответственность – на себя, а тяжесть – на тебя. Нет. В другом порядке.

Зачем безнадёжному больному знать, что он безнадёжен?! Как я могла лишить тебя надежды?! Как я посмела?! Прошло больше десяти лет, а я до сих пор помню твой взгляд: горький и потухший. Я потушила огонь твоих глаз одним неосторожным словом. Фразой. Я думала: так будет лучше. Но я так ошибалась! Мне очень стыдно. Больно. Горько. Мне следовало знать, что даже самых сильных людей надо беречь в такие минуты. В последние минуты. Не каждый способен принять данность. Не каждый в состоянии принять данность. Кого-то стоит держать в неведении до последней секунды. Тебя следовало держать в неведении. А я… такая жестокая … простоволосая дура. Прямолинейная и безмозглая идиотка.

Всего один вечер. Тебе оставался всего один вечер и немного ночи. А я возомнила себе, что могу облегчить твои мучения.

… И позвала священника. Не сама, разумеется, это придумала… не сама. Но внимая совету, я ни на секунду не задумалась: стоит ли?! Кажется, я поддалась какой-то моде, какой-то чужой правильности. Я позвала священника человеку, который родился и вырос в отсутствии Христа. Для человека, который молился на Землю, а из ритуалов признавал лишь ритуал труда. Для человека, который не понимал, что с ним происходит, который ждал помощи и чуда оздоровления… Который нем мог ходить – и не понимал, почему, который терял пульс – и не знал, от чего. Который с наивным доверием смотрел на молоденькую медсестричку и каждую ночь просил скорую, думая, что ему помогут. Скорая уезжала, медсестра уходила. И никто не помогал. И тут я… со своим дурацким предложением. Со своей наивной «помощью». Дура, начитавшаяся художественной литературы, знающая из книг: к постели умирающего зовут священника. Так надо. Так написано в книгах. И так посоветовали добрые люди. Те, которым я доверяла. Те, чьим советам внимала, не задумываясь, права ли я в своих поступках.

И я спросила у тебя: «Папа, давай позовём священника?»

Я чувствовала, что конец близок. Я знала, что осталось недолго. Поэтому я спешила. НО ТЫ ТО ЭТОГО НЕ ЗНАЛ! А я, со своим неуместным нетерпением, не позволила тебе самому осознать, самому прийти к этой мысли, понять… и принять. Я влепила тебе «знание» как пощёчину!

Ты словно опешил от моего предложения. Ты посмотрел на меня такими глазами… ТАКИМИ ГЛАЗАМИ! Вся боль мира отразилась в них. Такое искреннее недоумение! Такая глубокая горечь! Да кто мне дал такое право – лишить тебя твоих наивных грёз?! Да как я смела?!

Никакие ритуалы… никакие признания теперь не очистят мою душу, не сгладят мою вину перед тобой. Никогда. Никакие снадобья не вылечат ожог, полученный мною от твоих глаз, от твоего взгляда. Мимолётного, но такого болезненного. Никогда. Не могу себе простить.

 

Из цикла «Разговор с Ним»

P.S. Хотя… пишу. И легче.