История стучится ко мне…

Ты тренируешься в театре, я – здесь, на листе бумаги. Ты отрабатываешь речь, произношение, голос, а я работаю над слогом, величием фраз и достоверностью изложения.

Я включаю музыку под состояние. Очень тихо. Она мне очень помогает, или очень мешает. Удачная мелодия помогает включать образы. Как правило, я отталкиваюсь от какого-нибудь действия, ощущения, впечатления. Это может быть «запах кофе», «прикосновение руки», «взгляд», «вздох» - я могу оттолкнуться от чего угодно. Я научилась.

И тогда я … кладу пальцы на клавиатуру. И сразу за этим появляются слова. И нужно за ними успеть. Во что бы то ни стало. Иногда я останавливаюсь и отсекаю какой-нибудь словесный штамп и подбираю что-то более изысканное, к месту. Музыка на реверсе. А когда слова заканчиваются, я отпускаю чужой образ и зову твой. О чём бы ни было событие того или иного рассказа, и независимо от того, имеешь ли ты к нему отношение, я хочу закончить словами о тебе. Ты – единственный цельный образ моего повествования. Ты будешь в этих рассказах всегда – мимолётным вздохом, мгновенной мыслью, сиюминутным желанием, ярким воспоминанием… Потому что всё, я пишу, я посвящаю именно тебе. Тебе одному.

Затем я перечитываю. Получается ещё одна маленькая история. И выдумка это, или то, что уже случилось со мной, никто не знает. Но все верят. Верят, что это про них.

После одной из таких историй ко мне подошёл молодой человек и очень аккуратно стал изъясняться, что у него, в отличие от меня, никаких чувств нет. Я слушала его, не возражала и не перебивала – я ликовала! Он мне – большей выдумщице и фантазёрке - поверил! Поверил! И, как истинный джентльмен, с заботой о моих чувствах, подошёл, чтобы объясниться. Какая прелесть!

В последнее время я чувствую, когда история стучится в меня. Но я могу устать, могу плохо себя чувствовать. При этом я понимаю, что если откажу ей, она упорхнет. А я этого не хочу. Поэтому я никогда ей не отказываю, не смотря на усталость, апатию, раздражение или злость.

Но из всего написанного мною, совершенно точно реален лишь ты, остальные – под большим вопросом.

Из цикла «Разговор с Ним»