Чувствую тебя...

Закрытие сезона. До спектакля минут тридцать. Артисты, изнывая от жары, прямо в костюмах расположились у бокового входа. Покурить. Вынесли кресла и, не обращая внимания, на прибывающих к спектаклю зрителей, пускают в воздух колечки. Столица! За нашими артистами ничего подобного не замечала. Курят, конечно – но не на виду у зрителя  в сценическом костюме.

Подглядываю краешком глаза. Их лица довольно близко, но грим даже при дневном свете очень меняет облик,  поэтому вижу только персонажей.  Никого, похожего на тебя, не нахожу. А хотелось бы. Заметила: во всех театрах я невольно ищу глазами похожие на тебя типажи. И ещё ни разу не встретила. Вру! В метро однажды встретила! Поджатые губы и их форма – очень похоже! А в театре – не встретила. И это хорошо, потому что в неповторимости человека – его прелесть.

Пришло время смотреть прелестный спектакль. И я отправляюсь в зал. Здесь я впервые. У меня в последнее время много чего – впервые. От этого обостряется слух и наблюдательность.  

Сцена удивляет с первой минуты. Ну, хотя бы потому, что привычного занавеса … нет! Вообще! Он отсутствует. Убрали для спектакля? Режиссерский замысел? Или его нет никогда? Интересно, а как они решают вопрос с декорациями?  Разве они не должны возникать как по волшебству? Нет, - в этом театре декорации переставлялись в полумраке и самими актёрами. Смотрю и удивляюсь.

В каждом театре свой неповторимый запах. Но иногда за «него»  можно принять чьи-нибудь случайно забредшие на представление духи. Внюхиваюсь. Пахнет гримом, тальком, сыростью – или всё-таки духи? Спрашиваю у соседки:

- Скажите, а этот запах – это запах театра, или это от кого-то из присутствующих.

К моей радости девушка меня понимает и в душевно больные не записывает.

- Скорее всего, театра, потому что, когда всё началось, этот запах пошел от сцены, - отвечает, - Но зимой я была здесь, и не припомню ничего такого.

Я слушаю и представляю закоулки сцены, где наверняка, так же как и у вас, все старое и обветшалое. Изнанка театра всегда представляет собой жалкое зрелище. Но мы – зрители, может догадываться об этом только… по запаху. Старому, ветхому, а летом ещё и с плесенью.

Потом я слушаю. В этом театре удивительная акустика. Эхо раздается под сводами сцены в самой задней её части. Этому я не удивляюсь. В заднике так звучать – нормально. Но когда артист перемещается к зрителю, а эхо не исчезает – мне становится совсем любопытно. Вверху открылся портал?

Тем временем лицедеи вершат добро и правосудие, живут жизнь и приближают смерть. Да! Забыла сказать: я в большом зале, но здесь сцена так близко, как у вас в малом. И я почти сижу рядом с ними. Вот – два героя затеяли драку. Маленький и плюгавый избивает большого и статного. Ухмыляюсь – ненатурально! Наверное, я несправедливый критик. Но мне очень хочется проникнуться и прочувствовать.

Театр – это место, где я чувствую тебя всегда. Даже если не нахожу подобного типажа. Ты возникаешь сквозь время и пространство, ты напоминаешь о себе, сам того не ведая – тенью, рожденной от света рампы, эхом от реплики главного героя, прохладой, проникающей в зал из кулис. Я вижу, слышу и чувствую тебя.

Из цикла "Разговор с Ним"