Моя Ирка

1. 

Ирка была моя подруга. Единственная. Она была странная. Простая. А я была для нее сложная. И поэтому она от меня бегала, когда я начинала утомлять. А в остальное время мы дружили очень крепко. Так крепко, что я теперь помню её всю жизнь. А прошло, между тем, двадцать семь лет!

Я была уверена, что Ирку в детстве подменили цыгане. Уж слишком у нее была нетипичная внешность. Не славянская. Цыгане же не славяне? Она была смуглая, как немытая, и неуправляемая, как не домашняя. Дикая какая-то. Хотя смертельно боялась отца и смирнела рядом с ним, забывая о своей «дикой натуре».

Ирку я любила как лучшую подругу. Я искала её у других таких же беспризорных деревенских, когда она сбегала от меня. У Лидки искала, у Кости. У Лидки – чаще. Лидка, по мне, была вообще полная дура, но Ирку это почему-то устраивало. Лидка устраивала Ирку, а я завидовала Лидке. Просто она была в более выгодном положении – жила поблизости. А я – за одиннадцать остановок на трамвае и еще пешком полчаса!

Конечно, я не успевала поймать Ирку сразу после школы, конечно, она успевала уматать к своей любимой Лидочке! Тискать блохастых котов  и лопать горелые блины, которые готовила Лидкина старшая сестра. Дылда. Я видела её - взрослая дылда. Она кормила девчонок своими блинами и выгоняла на улицу. А там их было найти уже почти совсем невозможно. Мама говорила про такие ситуации: «У того, кто ушел - одна дорога, а у того, кто ищет – сто. Потому что он не знает, какая из них – та самая».

Никто Ирку, на самом деле, не подкидывал, и никто не крал, и не подменял. Она была обычная русская девочка, возможно, с какими-нибудь чернявыми предками, от которых унаследовала свою коричневую кожу. Но думать, что она «цыганка» было интереснее. В этом виделось что-то загадочное, интригующее.

Когда школа заканчивалась, мы переезжали на дачу и поселялись рядом с Иркой. И тогда – прощай Лидка с её горелыми блинами и стами дорогами! С той минуты Ирка дружила только со мной. Большую часть времени – со мной.

Что это было за лето! Лето с Иркой! Школа заканчивалась летом, поэтому переезжали мы где-то в июне. И начиналось! Царь горы, путешествия на соседние улицы, строительства домиков и сон до обеда. А вот это, пожалуй, зря. До обеда спать мне не следовало. Ирка то вставала рано! И опять эта дурацкая Лидка конкурировала в нашей большой дружбе. Зачем я спала до обеда, спрашивается?!

Однажды Ирка заболела. По-настоящему, с горлом, температурой, жаром и постельным режимом. Из-за меня. Точнее, не без моей помощи. Случилось это в разгар летний жары после прохладного проливного дождя. Да-да, именно так!

Рядом с нашими домами, прямо у калиток положили асфальт. Положили, закатали и оставили остывать. И тут пошел дождь. Прямо на горячий асфальт! Холодная вода ударялась о горячую свеженькую дорогу и шипела. Мы сидели под крышей и с удовольствием наблюдали. После дождя образовались теплые, довольно приличного размера, лужи. Ух, как они манили! И мы сманились.

- Ирка, пошли, по лужам побегаем, - предложила я и понеслась босыми ногами – чередуя: горячий асфальт – лужа, горячий асфальт –лужа и так далее. До посинения. Было здорово, контрастно – горячее-холодное, горячее-холодное. А на следующий день Ирка заболела. А я не поняла – зачем? И пошла проведывать.

Ирка лежала в постели и принимала лекарства. Я смотрела на неё и не понимала, почему я - здоровая, а она – заболела? Ведь мы же носились по лужам вместе! Горячее – холодное, горячее – холодное. Мы хлопали по асфальту босыми пятками обе, а схватила простуду - только она. Мне это было странно и непонятно.

Ирка лежала в постели и больше к Лидке не бегала. Но со мной она тоже не бегала. И я наблюдала, как высыхают на следующий день лужи, совершенно одна.

Нестабильная она была, моя Ирка. То к подруге, то – в болезнь. Так и норовила улизнуть от меня куда-нибудь или к кому-нибудь.

Посвящается Ирке.