- Запомни: когда одно слово – это «название», а
когда много – это «дефис», - обсуждает столовское меню со своими воспитанниками
женщина «что за жизнь такая».
- Крем-брУле – это «дефис», - мгновенно просекает
Апельсинка.
Я в разговоры «за жизнь» не вмешиваюсь. Каждый
поучает, как может. С учётом собственного угла зрения. Дефис, так дефис. А от
крема-брюле я бы сейчас не отказалась. И даже просто от крема. Ванильного.
Сладкого хочется до помутнения рассудка!
Апельсинка ноет:
- Есть конфетка?
И катает во рту неведомо откуда взявшуюся ириску
«Кис-кис». Дали девочки, упакованные в лагерь как надо предусмотрительными
мамами. А у меня ирисок нету. Я
непредусмотрительная мама. И крайне рассеянная.
Старая история – лето без сахара. Сладкий только чай
и булки на полдник. «Дефисное меню» детского загородного лагеря. Пирог
«Ля-банан», ватрушка «Съешь-мама-за-меня». Взрослым полдника не положено, но
Апельсинка не любит творога и любовно потчует ватрушкой голодную мать. А я
хитренькая – специально заглядываю в столовую, хоть и не положено, - вдруг, что
с королевского стола перепадёт? И перепадает.
Утром Апельсинка скептически рассматривает квадратик
омлета. Поразмыслив, хватает тарелку и отправляется к столу педагогов. Меняться
с мамой. Стол для педагогов нам поставили на второй день. Не знаю, как ели
другие, а я пристраивалась рядом с Апельсинкой или рядом с её воспиталками. Они
не возражали. Во всяком случае, вслух. Потом – уже со столом – как-то присела
по инерции. И сразу схлопотала замечание. От начальника смены.
- Педагоги у нас едят за отдельным столом!
Замечание в нашем лагере – это двигатель прогресса,
это я поняла почти сразу.
То-то все нервные какие-то. Интересно, а сам начальник
смены вообще ест когда-нибудь и где-нибудь – ни разу не видела. Весь обед
блюдит зал зорким глазом. Впрочем, вообще не интересно.
- Мама, будешь? – Апельсинка торжественно ставит
передо мной тарелку с омлетом.
- Милая, а как же ты? – спрашиваю я, а краем глаза
наблюдаю реакцию
начальника смены. Бдит. Интересно, на этот раз я что-нибудь
нарушила?
- Мама, мне не вкусно! – кривит мордашку капризная
девчонка.
А и не ешь! Мне же больше! Я омлет обожаю. И отдаю
дочери свой бутерброд с маслом. Крошечный такой квадратик на краешке батона. Честный
обмен состоялся. Дочь убегает довольная. Вроде, никто не ругает.
Надо отметить, что кормят нас как положено. Как
положено в загородном лагере. В принципе,
у меня есть с чем сравнить – и везде примерно одинаково. Только здесь хлеба
всё время не хватает. Это странно. Обычно дети хлебом перед сном догоняются.
Втихушку. У нас на входе пасут – как бы чего не вынесли.
Беспокоятся за чистоту
территории. А ребята пока и не выносят. В первые дни смены сумки забиты
домашним сухпайком. У всех, кроме нас – я даже ирисок не взяла. Так что вторая
порция омлета мне – в самый раз.
Никто еду не выносит, а я выношу. У меня
генетический страх голода. Выношу обычно тихонько, игнорируя надпись на дверях:
Пакеты
с соком и еду из столовой не выносить!
Но однажды обнаглела. А началось всё, как всегда, с
«вопроса чистоты».
- В душ с ребёнком ходить нельзя! – прямо в
столовой, прямо во время обеда заявляет мне начальник смены.
Чуть котлетой не подавилась! Опять – двадцать пять,
да когда ж это кончится?! И я спускаю тормоза.
- Нет, простите, но я женщина, и я буду ходить в душ
столько, сколько нужно! И дочь буду водить! – и я вспоминаю про показания, - У
нас была операция, мыться моей девочке необходимо каждый день.
Это чистейшая правда. Однажды мы лежали с воспалением,
которое поднялось снизу. Теперь я блюжу изо всех сил.
- Что за операция, где об этом написано? В медкарте?
Покажите запись!
Покажите шрам! – тоном гестаповца требует начальник смены.
Что значит, покажите шрам? О чём это он?
- Нигде не написано, - говорю я, - Это норма –
мыться каждый день!
- Хорошо, пойдёмте прямо сейчас и посмотрим! –
предлагает.
Что посмотрим? Шрам?! Я выхожу из себя. Мы в
столовой, обед. Я хочу есть!
- Простите, можно я доем свою порцию?! – добавляю
нотки жёсткости в голосе.
И он уходит. А через минуту ко мне несется
зареванная Апельсинка.
- Мама, они хотят везти меня в больницу! Они меня
положат в больницу?
Б*! Я закипаю в одну секунду! Где эта сволочь?
Которая блюдёт законы бумаг, но нихе*-а не знает о законах этики и правах ребёнка?!!
- Что он тебе сказал? – пытаюсь выяснить я у дочери,
но тщетно – она слишком напугана.
Я подрываюсь с места и ищу-ищу Его глазами. Нахожу.
- Милая, подожди меня здесь, - всё же мой мозг
реагирует правильно и даёт знать моему взбесившемуся телу, что Такие разговоры
нужно вести наедине!
- Вы почему разговаривали с ребёнком без родителей?
Что Вы ей сказали? Вы вообще о детских правах что-нибудь слышали? – подлетаю я
на всех парах и с порога начинаю жёсткое наступление.
Вижу, что пугается. По глазам. Но отступить от своих
«гнилых принципов» не может. Не умеет. Он просто не понимает, в чём не прав. А
у меня сердце рвётся за дочь. Да кто ты такой, думаю, лезть к моей дочери под
майку, чтобы посмотреть – есть ли там шрам?! Неужели залезал?! Б*!!!
Наверное, это дебильная выходка по отношению к моему
ребёнку – лезть с вопросами, когда рядом нет родителей - была последней каплей.
Мне уже тогда хотелось подавать в суд на предмет некомпетентности
администрации. А прямо там - ещё немного, и я бы взорвалась!
А вокруг нас, тем временем, начинал собираться
народ. Репутация начальника смены была под угрозой. С ним никто, так как я,
разговаривать себе не позволял. Я это прекрасно понимала, не смотря на
гнев. И предложила.
- Давайте отойдем в сторону.
Отошли.
- Что происходит? – спрашиваю.
- Вы понимаете, что девочкам необходимо подмываться
ежедневно? Это нигде не написано, но это закон этики, анатомии…, - Вы это
понимаете?!
- Ну и что, - говорит, - Я тоже через день в душ
хожу…
И в этот момент он произносит такую нелепицу, что у
меня даже захватывает дух от
неожиданности и я нахожусь в полном смятении…
- И что от меня пахнет? – спрашивает.
Серьёзно так спрашивает! И я, выпучив глаза, отвечаю
абсолютную глупость, от которой самой становится не по себе и совестно:
- ДА!
Это чистой воды бред! Ну что, я его нюхаю что ли?
Зачем он мне нужен? И вообще, сам вопрос!!! Я словно попадаю в какой-то
абсурдный мир, где все - как говорит Апельсинка - «ку-ку».
И я понимаю, что ВСЁ… ,что разговор не имеет
никакого смысла! Ни-ка-ко-го! Извиняюсь и ухожу за своей тарелкой. Мой
генетический страх стучит в висках.
Прямо сейчас мой аппетит вышел покурить, но чувство
самосохранения говорит: «Возьми и скушаешь через час».
Я хватаю со стола недопитый стакан и отношу мойку, а
вслед слышу женский стёб:
- Ты погляди какая! Она сюда на курорт приехала.
Отдыхать!
Это завхоз. Кто ж ещё? Покрываюсь пятнами и продолжаю
шествие, набираюсь сил – мне ещё в обратную сторону мимо стола педагогов идти.
Возвращаюсь, беру тарелку с котлетой и спрашиваю в голос. При всех и чтоб
погромче.
- А … Вы почему обсуждаете меня без меня?
И слышу новый «ку-ку». Дефис.
- А Вы же здесь! Почему без Вас?!
Боже, куда я попала?! Я хватаю тарелку – ни за что
теперь не отдам свою драгоценную котлетку. Буду нарушать порядок и вынесу еду
из столовой. Спишем всё на аффект. И царской походкой, схватив за руку
Апельсинку, направляюсь к лестнице.
- Вера Васильевна, - негодует мне вдогонку начальник
смены и напоминает про несанкционированный вынос еды. Но что мне теперь
порядки. Царица – в гневе!
Комментариев нет:
Отправить комментарий